Уроки двенадцатого года

25 Янв 2013, 04:09

Если до конца 2011 года шёл процесс роста недовольства властью, то 2012-ый стал годом, в котором все оказались недовольны всеми. Никакие проблемы не решились, просто стало понятно, что их гораздо больше, чем казалось, и имя им не только «Путин».

Недовольство недовольными

До конца 2011 года в народе накапливалось недовольство властью. Никто уже не верил ни в модернизацию, ни в инновации, ни в борьбу с коррупцией. Были и те, кто считал, что сейчас лучше, чем раньше, особенно — в 90-е. Но всё больше становилось тех, кто счёл — «хуже уже быть не может». Особенно — среди молодёжи, всю сознательную жизнь прожившей при Путине.

Вылилось это недовольство в протестное голосование на выборах в Госдуму, где «Единая Россия» набрала меньше половины голосов. Особенно заметен был провал партии власти в крупных городах в «русских» регионах. Апогеем протеста стали массовые митинги против фальсификаций на выборах в декабре 2011-го.

Всё это время неутомимо работали пропагандисты власти, чью стратегию можно свести вкратце к одной фразе: «Эти ещё хуже!»

После этого стал набирать силу другой процесс — недовольства недовольными. Уже в декабре из уст Эдуарда Лимонова раздались обвинения в том, что «либералы слили протест» и «упустили революцию». Дальше — больше. Рядовые участники митингов упрекали «политоту» в том, что она захватила трибуну, регионалы — москвичей в том, что они не видят страну. Среди лидеров протеста началось деление на «политических» и «гражданских», а «политические», в свою очередь, разделились на «левых», «либералов» и «националистов».

Начались неизбежные склоки и взаимные упрёки. Илья Пономарёв попрекал Ксению Собчак её миллионами, Ксения Собчак — Илью Пономарёва тем, что он не платит по счетам.

Всё это время неутомимо работали пропагандисты власти, чью стратегию можно свести вкратце к одной фразе: «Эти ещё хуже!». Идейные пропагандисты, вроде Сергея Кургиняна, упирали на то, что «Болотная» приведёт к хаосу и господству враждебных сил, безыдейные и прагматичные выкладывали в интернет телефонные переговоры лидеров оппозиции и втягивали вкладчиков МММ в оппозиционные выборы.

Усталость и разочарование овладело большинством новых оппозиционеров.

Пять ошибок оппозиции

Конечно, поводов для недовольства новая оппозиция дала за прошедший год более чем достаточно. Перечислю несколько существенных ошибок, которые она совершила.

Первая ошибка состояла в отождествлении себя с народом, а своих желаний — с народными требованиями. Как уже понятно сейчас, народ голосовал «против» «ЕР» в 2011 году не столько потому, что хотел сменить власть, сколько для того, чтобы выразить своё недовольство. Дать власти пинка, грубо говоря. На этом его «протестная активность» закончилась.

Мало того — даже среди активных участников митингов в декабре 2011 года сторонники революционного пути развития событий находились в меньшинстве. И остаются в меньшинстве даже сейчас, после спада массовости. Это настроение народа — «мы хотим перемен, но без потрясений» — вылилось в голосование за Путина на президентских выборах.

Все успехи новой оппозиции закончились в тот самый момент, когда лозунг «За честные выборы!» сменился лозунгом «Мы против Путина!»

Вторая ошибка — переход от давления на власть к попытке её смены. Собственно, все успехи новой оппозиции закончились в тот самый момент, когда лозунг «За честные выборы!» сменился лозунгом «Мы против Путина!». Учитывая отсутствие вменяемой альтернативы, настороженности большинства населения России и нежелания революционного пути развития среди самих протестующих этот переход выглядит, по степени своей разумности, как Крестовый поход детей. С аналогичным финалом.

Одно дело, когда толпа кричит власти: «Даешь честные выборы!», и власть начинает двигаться и изображать реформы, другое дело — толпа кричит: «Долой! Даёшь люстрации!», и тогда власть не видит никакого смысла в уступках. Но видит много смысла в репрессиях.

Третья ошибка — «капсулизация» протеста. Протестующие не видели никого, кроме себя и Кремля. Причём те, кто стоял ближе к Кремлю, соответственно, не замечал остальных. Для оппозиционной Москвы не существовало регионов, взаимодействие сводилось к блогам и попыткам изредка прочитать лекцию на тему «как на самом деле надо». Постепенно от массива «недовольных» отваливались всё новые и новые куски. И вот уже встают проблемы с кворумом на свежеиспечённом Координационном совете.

Четвёртая ошибка, которая повторяется вновь и вновь — оппозиция с удовольствием втягивается в драку с властью по тем поводам, по которым власть поддерживает большинство. Началось всё с Pussy Riot. Позже случайная удача была поставлена пиарщиками власти «на поток». Общественная дискуссия сместилась с вопроса «можно ли воровать из бюджета» на вопрос «можно плясать в храме и как за это наказывать».

Оппозиция с удовольствием втягивается в драку с властью по тем поводам, по которым власть поддерживает большинство

Ну и пятая ошибка, которую совершает большинство сторонников оппозиции — это персонификация проблем, как власти, так и оппозиции. Позиция «уберём Путина и станет хорошо» так же наивна и далека от действительности, как вера в «лидеров протеста» или разочарование в них. Если вам действительно нужно найти виновника в проблемах России или в провалах оппозиции — подойдите к зеркалу. Корни проблем российской политики — в характере поведения рядовых его участников.

Кризис политической культуры

Не буду сейчас перечислять обычный набор претензий к массовому российскому избирателю, вроде «верят телевизору», «продаются за подачки», «безмолвны», «безынициативны» и так далее.

Давайте поговорим о «продвинутой части», то есть — о нас с вами. Я приведу несколько тезисов, а вы «примерьте на себя», так это или нет.

• Мы не признаём авторитетов. Нет такого человека, которого мы знаем лично и чьему мнению о том, что «хорошо», а что «плохо» — готовы поверить.
• Мы сами всё знаем лучше всех, а если кто-то имеет больше опыта, то, значит, он и виноват в том, что сейчас всё плохо.
• У нас очень много претензий друг к другу. Один слишком много говорит, другой самовлюблён, третий — какой-то мутный. Нам обязательно нужен кто-то идеальный. Но и идеального надо поскрести — вдруг он не настоящий. И наверняка у него какие-то скелеты в шкафу.
• Мы много чем недовольны. Мы всем недовольны. Но ничего не делаем для того, чтобы стало лучше.
• Мы гораздо больше верим тем, кто далеко и кого мы не знаем, чем тем, кто близко.

Один слишком много говорит, другой самовлюблён, третий — какой-то мутный. Нам обязательно нужен кто-то идеальный

Мы голосуем за «раскрученных» москвичей и туда же отсылаем деньги. Местными мы недовольны, что это за клоуны, у них ничего не получается и денег собрать они не могут. В среде активистов — тех, кто перешагнул границу между «зрителем» и «участником», подобный менталитет приводит к неспособности к совместной работе.

Дело усугубляется склонностью одних — к склокам, а других — к продажности. Нередко эти склонности объединены в одном человеке. Добавим сюда «городских сумасшедших», которые проникают в любое сообщество и своей безумной (в плохом смысле этого слова) активностью распугивают незакалённых новичков.

Процессы притирания, привыкания друг к другу начались и постепенно идут сегодня. Но вместе с ними идут и процессы «партизации» — активисты начинают прибиваться к тем или иным федеральным партиям, выстраивая между собой новые стены.

Некоторые выводы

В оппозиционной деятельности есть две альтернативы. Одна — пытаться сменить власть. Другая — пытаться на власть воздействовать.

Русский менталитет, а также опыт трёх революций, способствует популярности первой альтернативы. Мол, власть плоха, сменим её, и заживём.

На кого сменим? Что будет дальше? Ответа нет.

Собственно, в существенной степени кризис «белоленточного» движения связан с тем, что рядовые участники, посмотрев на все «разборки» и «скандалы», смогли увидеть «будущую власть» в миниатюрном виде. Увидеть и расхотеть.

Если мы возьмём и поменяем нынешнюю власть на нынешних оппозиционеров, то с чего они, собственно говоря, не испортятся?

Но давайте копнём проблему ещё глубже. Как мы знаем, существенную часть власти и партии «Единая Россия» составляют бывшие оппозиционеры. Мы видели десятки и сотни «независимых», «честных» и «принципиальных», вошедших в конце в конце концов во власть, вступивших в «ЕР». И ведут они себя там не лучше, а зачастую и хуже, чем «старожилы».

Мы видим, как российская власть портит и морально уродует людей. И не только российская.

Теперь, внимание, вопрос.

Если мы возьмём и поменяем нынешнюю власть на нынешних оппозиционеров, то с чего они, собственно говоря, не испортятся? Только потому, что замена будет массовой? Согласитесь, что это довольно наивное предположение.

Единственная гарантия от «порчи» — это жёсткий контроль за властью со стороны гражданского общества.

А для этого нужно:
• чтобы гражданское общество было, и было довольно едино;
• чтобы оно могло сформулировать, чего хочет, и умело донести это до власти;
• чтобы оно было способно проконтролировать исполнение договорённостей.

И пока этого нет, нет смысла и в смене власти.

Все нынешние проблемы мы имеем именно потому, что предыдущая массовая смена власти произошла в полном отсутствии гражданского общества. Люди, добивавшиеся свободы и демократии в конце 80-х, разошлись по домам после 1991-го.

Как разошлись по домам и большинство участников митингов «За честные выборы» в 2012-м.