Лимонов в Иркутске: «Нельзя было писателя смешивать с политиком»

23 Июн 2014, 07:39

«Никаких политических жестов я делать не собираюсь, — объявил Эдуард Лимонов перед поездкой в Иркутск на Международный фестиваль поэзии на Байкале: — Они придумали себе Лимонова, которого не существует в природе». Тайга.инфо перепечатывает заметку газеты «Пятница» об иркутских выступлениях писателя.

«Что они делают?! Как осмелились пригласить этого мерзавца, автора отвратительного романа „Это я — Эдичка!“, экстремиста и провокатора, — клокотали яростью противники визита Лимонова в Иркутск на традиционный фестиваль поэзии на Байкале. — Он же начнет агитировать, провоцировать, подстрекать!» Человек неискушенный действительно мог подумать, что приезд Лимонова обернется для города массовыми беспорядками. Обозреватель «Пятницы» побывала на двух встречах со знаменитым писателем, но вопреки прогнозам лимонофобов ни на одной из них не услышала ничего такого, чтобы могло бы потрясти основы мирового устройства.

На филфаке ИГУ Лимонов выступал в паре с замечательным поэтом Всеволодом Емелиным, а в Harat’s пабе — соло. В университете собралась самая разная публика: преподаватели, мужчины походного вида, нарядные дамы в бусах и даже китайские студенты. В паб пришли в основном обитатели «Фейсбука» и «ЖЖ». Конечно, это место довольно неожиданное для встреч с писателем, тем не менее атмосфера была очень уютной. И даже плазменные панели, которые показывали футбол, не сильно отвлекали внимание. Особо подчеркну — никаких полицейских оцеплений и кинологов с собаками в поле видимости не было.

Блондинистый молодой человек есенинского вида обратился к аудитории: мол, как вы можете это слушать, это же не поэзия. Все это очень походило на заранее спланированную провокацию

Итак, Эдуард Лимонов. С одной стороны, знаменитый писатель, с другой — «вождь», как его называют сторонники по политической борьбе. В Иркутск Лимонов приехал исключительно как писатель, вернее, поэт. Первое впечатление — абсолютное отсутствие всяческой писательской спеси и высокомерия. Несмотря на мировую славу, Эдуард Вениаминович держался очень доброжелательно, все время шутил, в том числе и над собой.

Удивило и то, что для своего возраста (71 год) Лимонов выглядел максимум на 55. Никакой сутулой спины, живота, обрюзглости. Одежда очень простая: черные джинсы и футболка с надписью Havana. Но при этом выглядел он все равно как иностранец. Бывает такой тип людей: в какой бы стране ни жили, всегда умудряются выглядеть инаково.

Лимонов сел за стол, открыл черную папочку со стихами: «Апостол Павел», «Вальс», «Наташе». Хорошие, лаконичные, с неожиданными метафорами и четкой рифмой. Затем отвечал на вопросы. Среди своих любимых поэтов назвал Велимира Хлебникова: «Это гигантский поэт, по своему значению это Пушкин XX века. Он себя и ощущал продолжателем Пушкина, но был не понят современниками».

Блондинистый молодой человек есенинского вида вызвался задать вопрос, но вместо этого внезапно обратился к аудитории: мол, как вы можете это слушать, это же не поэзия.

Все это очень походило на заранее спланированную провокацию. Возмутителя спокойствия вежливо попросили удалиться. Кстати, сам Лимонов абсолютно не обиделся, даже посмеялся. Позже организаторы сообщили, что молодой человек оказался... парикмахером. «Лимонов и парикмахер: разговор о поэзии» — хороший сюжет.

В Harat`s пабе встречу с Эдуардом Лимоновым вел известный блогер, доцент ИГУ Сергей Шмидт, который, как он сам признался, является его давним поклонником. Дабы пресечь возможные провокации, ведущий с самого начала дал понять, что если кто-то пришел сказать Лимонову что-то нехорошее, то пусть постарается сделать это оригинальнее: «Не опозорьте город Иркутск». Встреча длилась полтора часа, однако желающих бросить камень в автора «Эдички» так и не нашлось. Иркутск выдержал испытание на прочность и подтвердил свою репутацию вольного города.

Накануне Лимонов сказал, что стихи Пушкина подходят исключительно для календарного оформления. Разумеется, для граждан, не знающих историю вопроса, это стало шоком. «Да как он смеет?», «Покусился на святое», «Пушкин — это наше всё». Хотя лично я подозреваю, что основная масса защитников Пушкина последний раз читала его стихи еще в школе, в рамках обязательной программы. Что касается Лимонова, свои взгляды и мысли относительно Пушкина и других великих людей он изложил в известной книге «Священные монстры». С его портретами великих можно не соглашаться, но они побуждают думать самостоятельно, дают пищу для размышлений.

«Онегин — такой либеральный юноша, хипстер, как сказали бы сейчас. А нам это впаривают как энциклопедию русской жизни»

— Не один я говорил, что «Евгений Онегин» — неудачная книга. Пушкин ее даже не дописал, ему, видимо, самому надоело. Онегин — такой либеральный юноша, хипстер, как сказали бы сейчас, бездельник. А нам это впаривают как энциклопедию русской жизни. Давайте думать нормально. У Пушкина есть великолепные зарисовки российского быта, природы. Но всё старится, и литература тоже. Я не ставил себе цели эпатировать кого-то. Маяковский писал, что надо сбросить Пушкина с парохода истории, я никого не собирался сбрасывать.

Отвечая на вопрос о Достоевском, Лимонов сказал, что тот создал свой особый мир, и на Западе его, к сожалению, воспринимают как реальный. Они думают, что все русские — неврастеники. Это очень хорошо видно по зарубежным театральным постановкам: люди слишком быстро бегают, слишком громко кричат. Это, конечно, ужасно.

Ответ Лимонова на вопрос «Есть ли книги, в которых есть настоящие русские герои?» тоже ломает привычные стереотипы:

— Есть, причем это даже писатели не первого ряда, например Серафимович, роман «Железный поток», «Как закалялась сталь» Островского, эти вещи требуют нового осмысления.

Ну а самой сильной книгой «о русских» Лимонов неожиданно назвал «Тараса Бульбу» Гоголя. Заметив, что эта книга «абсолютно сумасшедшая по своей красоте».

Представления Лимонова об идеальном читателе также взрывали все привычные шаблоны. Рафинированный и свободно владеющий двумя иностранными языками писатель в качестве примера привел... своего сокамерника по Саратовскому централу, который долго-долго читал его книгу о красноярском предпринимателе Анатолии Быкове. Как выяснилось, книга Лимонова была... третьей в его жизни. То есть можно представить, скольких усилий ему стоило ее прочесть.

— Лучшие читатели были, как ни странно, в тюрьме и лагере. Там просто так книгу не почитаешь, и они кряхтели, пыхтели, но читали. Недавно я ездил в Саратов, некоторые из моих сокамерников до сих пор сидят, и их жены трогательно и робко подходили и передавали приветы. Вот это, без преувеличения, лучшие мои читатели.

Конечно, был вопрос о роли женщин в жизни Лимонова. Эта тема многих будоражит, ведь спутницами писателя были невероятно красивые и незаурядные женщины. Ну кто еще из ныне живущих писателей может похвастаться таким прекрасным послужным списком? По реакции Лимонова было видно, что ему это приятно, а то некоторые не понимают, что такие женщины в нем, «таком маленьком», нашли особенного.

В качестве примера идеального читателя Лимонов привел своего сокамерника по Саратовскому централу, который долго читал его книгу об Анатолии Быкове. Она стала третьей книгой в его жизни

Разумеется, был классический вопрос о роли поэта в истории. «Огромная!» — с театральным пафосом ответил Лимонов. И сразу стало понятно, что сама постановка вопроса его изрядно забавляет. Затем уже с серьезным видом пояснил, что определенная роль, конечно, есть. Есть у поэтов пророческие и жреческие вещи. Они становятся двигателями и раздражителями общественного мнения со времен Байрона.

На вопрос об отношении к вере и религии Лимонов ответил весьма неожиданно для человека бунтарского склада:

— Я уважаю верования людей и никогда не пытался эти верования оскорбить. Меня возмутила история с Pussy Riot... Нельзя так... В моих книгах я еретик, но я никогда бы не осмелился оскорбить святое место...

Лимонов не стал углубляться в тему, но сказал, что, по его мнению, человек был создан высшим существом, но дальше взгляды писателя расходятся с официальной верой.

Эдуард Вениаминович отвечал на самые разные вопросы, рассказал о своей жизни в эмиграции, дружбе с рок-музыкантами, как стал героем романа французского писателя Каррера, о встречах с Солженицыным и как тот запрещал своим сыновьям читать книги Лимонова, поэтому они читали их в туалете.

Наконец, был вопрос: не жалеете ли о том, что написали роман «Это я — Эдичка»? Напомню, это самый знаменитый его роман, ставший мировым бестселлером. Когда Лимонов вернулся из эмиграции в Россию и занялся политикой, создалось впечатление, что груз «Эдички» его тяготит.

Лет 15 назад Эдуард Лимонов и вовсе заявил, что сейчас он бы такой роман не написал.

В Иркутске Лимонов от прямого ответа на вопрос уклонился, сказав: всё, что написано, то написано, и он своей литературной судьбой доволен. Затем сделал неожиданное признание: нужно было в России вернуться к родной фамилии: «Нельзя было писателя смешивать с политиком. Надо было начать свою карьеру как Эдуард Савенко».

Красноречивое признание. Я думаю, когда Лимонов в 90-х годах занялся политикой, он действительно начал жалеть, что написал «Эдичку», потому что многие стали его идентифицировать с героем книги. Одно время он вообще заявлял, что прежде всего является политиком, а не писателем. Но отречься от романа, ставшего безумно популярным, было невозможно. И Лимонову-политику ничего не остается, как делить славу со своим романом, который он, возможно, даже ненавидит. Такая вот ирония судьбы.

Лимонов неожиданно признался, что нужно было вернуться в России к родной фамилии: «Нельзя было писателя смешивать с политиком. Надо было начать свою карьеру как Эдуард Савенко»

Еще одно наблюдение: когда к Лимонову в конце встречи подходили за автографами, я увидела, что это в основном книги, изданные очень давно, с пожелтевшими от времени страницами, бережно подклеенные. Лимонов с некоторым удивлением заметил: а почему книги старые? На следующий день я решила пройтись по магазинам и посмотреть, что можно купить из нового. Обошла четыре больших книжных магазина — результаты меня ошеломили. В двух магазинах книг Лимонова вообще не было. В двух других продавалась «Апология чукчей». О вышедших относительно недавно «В сырах» и Illuminations там даже не слышали. Так что извините, Эдуард Вениаминович, книги старые не потому, что иркутяне жадные, а потому что новых не купить.

Елизавета Старшинина,
газета «Пятница»,
№24 от 20 июня 2014 года