Фашизм под гжель и хохлому-4

23 Июл 2015, 06:39

Современная информационная цивилизация получает удовольствие от невзросления. Человечество привыкает решать проблемы путем переноса их на завтра. В фашизме всё не так. Он дает каждому его место в сказочном мире. В больном фашизмом обществе глобальные цели заставляют всех признавать, что мы — лучшие.

В искаженном пространстве живет в той или иной степени каждый современный человек. Но современный человек в свободной стране, больной лишь издержками массовой культуры и общества потребления, живет в искаженном информационном пространстве по своему выбору. У него есть интернет, но читает он только то, что совпадает с его представлениями о норме, потому что только в этом случае он чувствует себя полноценным человеком, который живет правильно.

Современная информационная цивилизация получает удовольствие от невзросления. Поэтому детское неприятие реалий жизни встречается сплошь и рядом. В том числе и в образовании. Зачем понимать принцип устройства предметов и принцип функционирования процессов во всех их сложностях и взаимосвязях, если жить с «черными ящиками» вокруг себя просто напросто проще? Зачем верить в бога, если он не выполняет капризы и прихоти, выдаваемые инфантильным мозгом за нормальные желания, а требует чего-то странного, что нарушает внутренний комфорт? Всю свою историю человек стремился к миру с собой и цельности. Сейчас под этим обычно понимается умение не принимать действительность и решать проблемы путем переноса их на будущее. Благо, что подобная безответственность в современном мире не влечет за собой скорой гибели пациента.

В фашизме всё не так. Фашизм дает каждому его место в мире. От самого человека не так уж и много зависит. Причем зависит не от того, что человек делает, а от того, что человек не делает. То есть, в простом информационном обществе массового потребления весь мир обращается к человеку персонально — начиная от рекламы и заканчивая политиками, а глобальные цели при этом — достижение настоящей сказочной беззаботности. В больном фашизмом обществе глобальные цели невероятно глобальны и в конечном итоге направлены на то, чтобы заставить всех окружающих признать, что мы — лучшие. Цели стать лучшими обычно нет, поэтому фашизм не может не быть агрессивным. А вот персонального отношения, даже в виде ложного индивидуализма, увидеть уже невозможно. Государство как проводник национальных идей и прочей глупости не обращается к каждому человеку как к человеку — оно обращается к нему как к члену какой-либо корпорации.

При этом не стоит примитивизировать представление о фашистском обществе как о жестко кастовой системе. Фашизм — это во многом модернизированный феодализм. Но как продукт уже массового общества он может существовать только в том случае, если всё общество включено в информационное пространство. Что такое корпорация? Мы привыкли жить еще явлениями и понятиями первой половины XX века, которая в СССР тянулась на несколько десятилетий больше.

Более всего фашизм выступает против тех, кто отрицает его базовые логические ценности: что есть простые решения, что есть одна правда, что разнообразие взглядов — признак слабости, что инакомыслие — признак врага

Характерной чертой общества того времени является превалирование формальных массовых организаций — всяческих картелей в монопольном бизнесе, профсоюзов на рынке труда, политических партий с миллионами членов в политической жизни. Корпорация того времени, как строительный кирпич общества, сломанного до уровня фашизма, — это формальные организации, объединения, союзы. Иного способа коммуникации и мобилизации в то время существовать не могло. Современный мир устроен по-другому. В нем есть двусторонние информационно-коммуникативные потоки. Современный мир познал сетевые структуры. Он умеет зомбировать не столько утаиванием и намеренным искажением информации, сколько избытком этой информации, ее принципиальной сложностью. Тем, что многочисленные трактовки сути этой информации могут быть поняты лишь незначительной образованной и культурной частью населения.

В такой системе фашизм, как и за сто лет до этого, предлагает простые решения. Но раньше эта простота была очень примитивно направлена простив интеллектуалов, которые говорят правду, и эта правда, будучи донесенной до каждого конкретного адепта, могла ему открыть глаза на суть мира вокруг и на самого себя. Сейчас этих правд слишком много, «открыть народу глаза» более невозможно — скорее надо остановиться на время, закрыть глаза и подумать. А наиболее опасными стали те интеллектуалы, которые не понимают, что есть Правда, а есть Ложь. Более всего фашизм выступает против тех, кто вообще отрицает его базовые логические ценности: что есть простые решения, что есть одна правда, что разнообразие взглядов — признак слабости, что инакомыслие — признак врага. Как видите, фашизм не меняется по уровню примитивности, но неплохо адаптируется к современному миру.

Но где же в современном мире корпорации? Где те самые кирпичики, из которых строится фашизм? Как и в случае с простыми решениями, принцип остался тем же, но, адаптировавшись под современность, сейчас выглядит по-другому.

Что такое государство? На этот вопрос существовало много ответов, и почти все они в чем-то справедливы. Это и инструмент насилия на определенном этапе реализации власти. Это и результат общественного договора. Это и механизм решения проблем человека и общества. Это овеществленные в структуре правила игры. В любом мало-мальски здоровом обществе государство выполняет общественный заказ — помогает людям организовать решения их проблем.

Нормальное государство, вынужденное существовать с естественными потребностями гражданина в свободе, в частной собственности, в рыночной экономике, в защите себя и своих прав, строит свои отношения с каждым гражданином персонально. Каждому начисляется налог по доходам и собственности его. Каждому дается налоговый вычет по качеству расходов и положения его. Каждому дается социальная помощь по потребности в ней. Даже если нормальное государство принимает какой-нибудь массовый закон, касающийся большой группы населения, то прекрасно отдает себе отчет в социологии этого закона. В том, какой части граждан с таким-то положением это коснется и к каким это приведет результатам. Поэтому любому нормальному государству жизненно важно знать статистику, жизненно важно представлять социальную структуру общества — то есть обладать информацией и опираться на здравый смысл.

Фашистская страна стремится лишь к формальному признанию себя лучшей со стороны окружающих любыми способами. Сейчас для этого есть гибридная война и ментальная изоляция

Фашизм реальности знать не хочет. Как уже говорилось выше, фашистская страна не стремится быть лучшей — она стремится лишь к формальному признанию себя таковой со стороны окружающих любыми способами. В классическом фашизме для достижения этого было два пути — война и изоляция. Сейчас это все скорректировалось на информационное общество. Сейчас это гибридная война и ментальная изоляция, основанная на пропаганде простых решений. Но этого мало. Для фашизма нужен корпоративизм.

В современном обществе формальные организации как инструмент мобилизации исчерпали себя. Так как реальная изоляция сменилась на ментальную, значительная часть борьбы ведется в информационном пространстве. Поэтому сейчас используется гибридный корпоративизм — сочетание (а) рудиментов старых формальных объединений, (б) формальной принадлежности части населения к выделяемой государством социальной группе, объединенной корпоративным сознанием не столько членством, сколько информационным фоном, (в) сетевого отчасти самоорганизующегося корпоративизма, (г) корпоративизма высоких абстракций, формируемого информационным давлением на общество.

В России для современного фашизма существует отличная функциональная база, оставшаяся нам в наследство от распадавшегося в течение четырех десятилетий сталинизма. Главным элементом это базы было и остается принципиальное нежелание государства иметь дело персонально с отдельным гражданином. Более того — нет даже представления о возможности этого.

Поэтому, кстати, нет представления о необходимости существования нормальной судебной системы — зачем она, если туда приходит один отдельно взятый человек со своими частными претензиями? Но главное — это нежелание и неумение со стороны государства выполнять свои функции, включая социальные, персонально.

У нас нет нормальной статистики, мы не знаем, какой была реальная инфляция, каков реальный уровень занятости. Но государству этого и не надо

У нас практически нет нормальной статистики, мы с трудом представляем себе реальный уровень дохода различных групп населения, мы не знаем, какой была реальная инфляция для разных слоев населения, каков реальный уровень занятости в стране. Но государству этого и не надо. Для государства не существует людей — есть только корпорации. Поэтому платится зарплата бюджетникам вне зависимости от того, нужна их работа или не нужна, качественно они ее выполняют или нет — в глазах государства это корпорация. Поэтому вместо пенсии платится социальная помощь (пенсией это назвать сложно), но не тем, кто действительно в этой помощи нуждается, а тем, кто просто достиг определенному возраста — это корпорация.

Феодализм в управлении и правовой системе породил государственные компании, принцип работы которых лежит вне рыночной экономики. Есть и формальные корпорации — например профсоюзы, которые уже давно не профсоюзы, системные политические партии, которые зачастую не являются партиями. Есть корпорации, например, православных активистов.

А есть корпорация тех, кто смотрит и верит государственным телеканалам. И формирующаяся абстракция верхнего уровня — «патриот России». Фашизм все упрощает. Вместо тезиса «главное, что ты человек», предлагается другой — «главное, что ты патриот России». Можно опустить планку еще ниже — «главное, что ты патриот русского народа».

При соответствующей подготовке общества большая конкретизация дает некоторое сужение круга сторонников, но повышает плотность безумия. Например, тезис «ты — русский, а значит должен научить весь мир жить правильно» уже предполагает активные действия, направленные во внешний мир.

При этом существуют риски — любое опускание планки высшей принадлежности к избранным увеличивает долю «врагов». Людей, поставленных вне корпораций. Благо, что информационное пространство позволяет манипулировать и этими процессами. Тебе же не говорят, что завтра ты пойдешь в газовую камеру. Тебе говорят, что ты — «пятая колонна». Тебе не говорят, что тебе нет места в мире. Тебе просто говорят, что ты — «национал-предатель», и ты всё понимаешь.

Проблема в том, что в фашизм нельзя поиграть, а потом оставить. Этот тот джин из бутылки, который либо будет развеян более сильными существами, если полезет во внешний мир, либо вымрет сам, когда свернет пространство и закуклится, когда у него кончатся внутренние ресурсы. Ведь главное в любом фашизме то, что он не вечен.