Новосибирской филармонии представили нового директора: стенограмма встречи с коллективом

© Наталья Гредина. Бейбит Мухамедин (в центре)

Министр культуры Игорь Решетников представил коллективу Новосибирской филармонии нового и.о. гендиректора — Бейбита Мухамедина. Вместе с худруком учреждения Владимиром Калужским они попытались объяснить причины увольнения Татьяны Людмилиной, которая, по их мнению, «будет жалеть о своих словах».

На встрече с коллективом Решетников познакомил работников учреждения со вступившим в должность исполняющего обязанности директора Бейбитом Мухамединым (до последнего времени — руководителем ГАУ «Дирекция фестивальных, конкурсных и культурно-массовых программ»). Министр подчеркнул, что решение об отставке Людмилиной принято окончательно. Художественный руководитель филармонии Владимир Калужский подробно рассказал о конфликтах в коллективе, финансовых проблемах и недостатках прежнего руководства, которое, по его выражению, устроило «истерику». Бывший директор филармонии на встрече не присутствовала. Некоторые музыканты отреагировали на речь Калужского аплодисментами, многие из них в кулуарах подходили к Мухамедину, чтобы поздравить и пожать руку. Тайга.инфо приводит расшифровку выступлений спикеров.

Игорь Решетников:

Я хотел бы поблагодарить вас за прошедший концертный сезон. Я думаю, что и в этом концертном сезоне у нас с вами все будет хорошо. Филармония является ведущим и очень профессиональным коллективом, но вчера было принято решение министерством культуры, в том числе и мной, о снятии директора. Прежде всего, это никак не повлияет на работу коллектива. Я попрошу Владимира Михайловича [Калужского], чтобы он в ближайшее время созвал худсовет, и на нем мы обсудим с коллективами дальнейшее развитие филармонии, чтобы наш юбилейный сезон проходил интересно для жителей города Новосибирска и для соседей.

Все остальные — наемные люди: и я наемный человек, и директор наемный человек. Главное — творческий коллектив. Это главный для меня постулат, потому что мы обеспечиваем вашу жизнедеятельность, мы работаем, чтобы жители нашего города могли наслаждаться вашим творчеством. Это самое главное, и это остается в моей прерогативе. Поэтому, еще раз говорю, все у нас с вами будет хорошо, коллектив будет продолжать работать, никаких финансовых всплесков в худшую сторону не будет, все творческие вопросы вы обсудите на худсовете. И я буду советоваться руководителями коллективов, как и в старые-добрые времена, когда я на худсоветах был. В последние два года меня, к сожалению, ни на один художественный совет не приглашали. Для меня это нонсенс вообще, я считаю, что вы, в том числе, должны определять репертуарную политику и работу коллективов, должны советоваться между собой. Потому что чиновники — это одно, и мы, чиновники, существуем, чтобы обеспечивать вашу жизнедеятельность, а вы — главные. Я считаю, что на данный момент надо всем успокоиться и нормально работать. Ничего страшного не произошло.

Пока исполняющим обязанности директора мы назначили выпускника нашей консерватории, человека, который имеет управленческий опыт. Вы его многие знаете, многие учились вместе, это Бейбит Мухамедин. Я думаю, что это хорошо, что человек закончил консерваторию, это хорошо, что он понимает многие творческие вопросы, и он уже руководитель учреждения. Я думаю, что он, прежде всего, будет опираться на руководителей всех творческих коллективов, это главный постулат. И я думаю, что конфликтных ситуаций, связанных с филармонией, в СМИ просто не должно быть и не будет. Потому что все противоречия, которые происходят в коллективе, должны решаться не на страницах прессы, а решаться внутри нас с вами. Наша филармония пока известна тем, что мы славимся в СМИ, а это плохо, мы должны славиться своими концертами, программами и фестивалями.

Решетников о Людмилиной: «Мы все умеем зарабатывать, но это не главное»

Я понимаю, что может быть, некоторые люди в зале не приемлют моего решения, но оно принято. Обратной дороги не будет, я думаю, что мы будем только развиваться. Я очень люблю нашу филармонию, и считаю, что все сидящие здесь — настоящие профессионалы, со многими из вас я дружу, поэтому думаю, дальше будем только развиваться.

Владимир Калужский:

Добрый день, уважаемые коллеги. В отличие от Игоря Николаевича я немного волнуюсь, потому что в таком контексте в этом зале мне не приходилось выступать, к сожалению. Я хотел бы развернуть те положения, которые наш министр, в силу его позиции, оставил вчера вне достояния [общественности]. Я работаю с здесь 1993 года здесь, но на моей памяти никогда еще Новосибирская филармония не подходила к такой роковой драматической черте. Это связано с тем, что у нас невероятное количество концертов, которыми мы забрасываем город. Невероятное количество концертов, которое не дает возможности коллективам и отдельным исполнителям плодотворно готовить новые, свежие, оригинальные программы. Поэтому в последние годы у нас, как правило, повторяется одно и то же. И это сразу почувствовали наши потребители, если посмотреть на статистику, как ходят к нам на концерты, а она у нас тщательно скрывается, то количество посетителей в последний год на наших концертах очень уменьшилось.

Далее, мы на худсовете (кстати, мы приглашали вас несколько раз, Игорь Николаевич, извините), обсуждали вопрос об абонементах этого сезона. То, что произошло в нашей филармонии с легкой или с тяжелой руки нашего бывшего руководства, это тоже вопиюще. Мы такое количество абонементов выбросили на рынок, которое город не в состоянии переварить. Более того, эти абонементы сделаны непропорционально с точки зрения возрастных категорий, значительное количество концертов сделано для детей с 8 до 12 лет, то есть каждый абонемент наступает на другой. Далее, абонементы, которые неожиданно иногда рассчитаны на этот зал, как фортепьянный абонемент, двести с чем-то абонементов продано на этот тысячник. Это нерационально. Есть абонементы, которые проходят на круглой сцене, это наша спасительная сцена, где мы, если не можем заполнить этот зал на 800–900 мест, мы туда [переносим] на 200.

Мы проанализировали эту систему абонементов на нашем художественном совете, и мы предупреждали, что это закончится достаточно сложно. Вот сегодня, когда они проданы, мы видим, что процент их покупок очень низкий, такого никогда не было. Не было такого сложного положения для детей и юношества, не было такого положения с целым рядом коллективов, которые придумали свои абонементы. Почему я об этом говорю — эти моменты очень важны, у нас осталось три месяца до конца календарного года, и мы должны за это время выполнить государственное задание. Госзадание — это количество концертов, это публика, это очень сложно. Это не ваша беда, вы играете музыку, но это может сделать только нормальная организация процесса, основанная не на волевых динамичных решениях, как это было у нас в прошедшие два года, а на основании консультаций, анализа, движения вперед.

Наверное многие из вас читали выступление Татьяны Николаевны вчера на пресс-конференции. Простите, но мне кажется, что через пару месяцев, а, может быть, лет, Татьяна Николаевна будет стыдиться того, что она сказала. С моей точки зрения, это был не взвешенный разговор человека, который отправлен в отставку, это была женская истерика, извините, со всеми вытекающими последствиями. Дело в том, что я не считаю ее, простите меня, выдающимся менеджером, как об этом у нас пишут некоторые сайты. Потому что ее назначение сюда было ошибкой, сознательной ошибкой. Ей не надо было сюда приходить.

И еще одна вещь. Дело в том, что она говорит о внезапности своего увольнения. Но она не в январе 2014 года пришла, как нам известно. Примерно с сентября 2013 года она знала, что она будет директором филармонии. Она готовила свои шаги, в частности, она беседовала с кем-то из моих коллег и предлагала этому человеку пост заместителя директора по творческой деятельности. Когда ей сказали, что у нас есть художественный руководитель, она просто махнула рукой, ну его! И вот эта ситуация продолжалась все время, потому что привычка работать единолично, привычка решать все самой, от труб канализаций до концертов, она является для нас пагубной. Мы сейчас это расхлебываем. Примеров очень много, скажем, вмешательство директора в программу концертного духового оркестра. Там все поломалось, потому что ей не нравился солист и прочие вещи. Таких примеров за последние годы накопилось огромное количество. Этого не должно быть, потому что директор и художественный руководитель работают в тандеме.

У Татьяны Николаевны великолепно получалось решать вопросы, связанные с хозяйственными проблемами. Свет, канализация, какие-то еще вещи — просто идеально. Я слушал на планерках и завидовал, потому что надо же, у человека такой есть дар. Но как только дело касалось творческих вопросов: программа, фестивали, в которые она вмешивалась, тут начинались серьезные проблемы, с которыми мы сталкиваемся до сих пор. У нас практически провален фестиваль «Классика», на который были заявлены огромные программы. Это тоже результат вмешательства директора, не имеющего профессиональных менеджерских оснований [вмешиваться] в такие вещи.

Последние два года были ознаменованы тем, что у нас в филармонии происходили зачистки творческих организационных коллективов. Как только возникали какие-то противоположные мнения, сразу возникала ситуация из книжки Кэрролла «Алиса в Зазеркалье». Там была такая Красная Королева, у которой любимое выражение было: «Отрубить ей голову!». Это отрубление голов — творческий метод Татьяны Николаевны Людмилиной. Я знаю по себе, как и многие люди, ушедшие из филармонии, что в один прекрасный день она вызвала меня, по моему, это было в мае. Она говорит: «Вам все не нравится», я ей говорю: «Да, мне все не нравится, у меня такая работа. Потому что если мне будет все нравиться, я превращусь в художественного руководителя нашего пресс-центра, которому все нравится». «Вам все не нравится, поэтому у вас есть два выбора: или вам все будет нравиться, или вот дверь, и вы уходите». Я сказал, что никуда не уйду, потому что это дело, это мое. Так наш разговор закончился, но, как говорят в народе, осадочек остался. Я на это не пошел, но было огромное количество людей, которые поддавались на это, писали заявления. Такого не должно быть!

И вот смотрите, у нас был реорганизован наблюдательный совет, я не буду говорить, по каким причинам. У нас была совершенно дикая реорганизация двух отделов: детско-юношеских программ и лектория. В основе, кроме личных симпатий и антипатий, лежали финансовые вопросы, которые очень интересовали директора, она считала, что зарабатывать деньги — это прерогатива. Последний раз она сказала на планерке, что под 600 с чем-то человек, дармоедов и лентяев, у нас в филармонии существует. Это она про вас, себя она, видимо, в расчет не брала. Она так сказала, потому что мы работаем 10 месяцев в году, один месяц у нас отпускной, а вот еще один месяц у нас для создания нового репертуара, вот этого она не могла пережить: «Вы там ничего не делаете. Это безделье». Это просто непонимание.

До этого наш отдел лекторийный давал около тысячи концертов. Да, эти концерты были в школах, стоили они немного, примерно 2,5 тысячи рублей, это деньги родителей. Это давало нам возможность выполнять государственное задание. В результате слияния эти концерты были частично ликвидированы, по-моему 300 концертов, и эта разница легла на плечи всех коллективов, которые здесь присутствуют. Поэтому возможности выступлений наших коллективов резко увеличились, потому что наши концерты стоят не 2, 5 тысячи, а 10–15. Вот эта власть денег определяла те самые приоритеты.

Недавно мне на глаза попалось штатное расписание, я ахнул, потому что там колоссальный разрыв. Ведущий мастер сцены, один из лучших наших лекторов, не имеет надбавки за мастерство и получает, условно говоря, 18 тысяч. Руководитель этого отдела вместе со своими совмещениями по вокалу зарабатывает, извините, порядка 40 тысяч. Это неравенство: у нас есть любимые и нелюбимые коллективы, любимые и нелюбимые директора. Эти неравенства должны быть устранены, потому что это нечестно по отношению ко всем музыкантам. Кстати, значительное количество денег, которое зарабатывает филармония, не идет, к сожалению, в компенсацию вашего труда. Мы на худсовете предполагали поднять вопрос о соответствии между затратами музыкантов, когда они перевыполняют свои обязанности, и оплатой их труда. Это очень важная вещь.

Многие достижения филармонии, которые делаются коллективами, становятся достоянием и заслугой одного человека — директора, это тоже, мягко говоря, неправильно и не совсем честно. Я думаю, то, что было в течение этих 2,5 лет, это был очень напряженный не всем видимый процесс, я назвал бы его противостоянием. Нам надо было сохранить филармонию как культурную единицу, как лидера концертной музыкальной деятельности в регионе.

А сейчас нам звонят из других городов, из Москвы, и говорят, что «знаете, пока у вас будет прежнее руководство, мы с вами дела иметь не будем». Концертная деятельность тоже нуждается в пересмотре, она носит случайный характер. Люди проезжают мимо Новосибирска в гастрольный тур, и мы их приглашаем, несмотря иной раз на качество. Отсюда масса проблем. Это только часть вещей, которую я мог бы обозначить в связи с дискуссией, которая началась вчера.

Людмилина: «Умением унижать людей Решетников владеет филигранно»

Ночью я читал всякие высказывания, это все очень увлекательно, эмоционально, но когда мы соберемся на тот художественный совет, о котором говорил Игорь Николаевич, нам надо будет принять некоторые серьезные решения. Это значит, что какие-то отделы, какие-то структуры мы будем возвращать в прежнее состояние. Что-то мы будем реорганизовывать, что-то придумывать новое. Эти вещи привлекут к филармонии внимание не скандалами, не разборками, не эмоциональными выступлениями директора по телевидению. Кстати, степень самопиара в последние два месяца у Татьяны Николаевны зашкаливает. Нельзя так было: выступать на всех пресс-конференциях, вылезать на сцену на праздновании шестидесятилетия Академического симфонического оркестра и говорить о том, что главным строителем этого здания был бывший губернатор [Василий] Юрченко. Зачем это нужно было делать, с кем это было согласовано?

Последний концерт, открытие сезона здесь, когда на планерке меня спросили, кто ведет концерт, я сказал, что художественный руководитель. И вот я слышу слова директора: «Нет, сезон будет открывать губернатор и мэр». Я говорю: «Ну они всё расскажут про „Кармина Бурана“, конечно». В результате ни губернатор, ни мэр не пришел, это типичная ситуация, когда мы здесь начинаем заниматься политическими играми.

Я приветствую кандидатуру нашего нового, пока еще исполняющего обязанности директора. Мы с ним хорошо знакомы, даже в этом зале есть люди, которые у меня когда-то учились, с которыми мы когда-то работали, которых я знаю и уважаю как специалистов. Я надеюсь, что все будет достаточно взвешенно, достаточно разумно и плодотворно. В добрый час.

Бейбит Мухамедин:

Добрый день, уважаемые коллеги. Вы знаете, когда я сюда шел, меня очень многие мои коллеги по работе спросили, волнуюсь ли я. Честно скажу, что не волнуюсь, какое-то дикое спокойствие, я вижу здесь людей, которых я знаю. Кто-то знает меня, с кем-то мы работали. Я хочу выразить слова благодарности Игорю Николаевичу за оказанное доверие, спасибо Владимиру Михайловичу за экскурс в нынешнюю ситуацию. Я предлагаю просто начать работать. Давайте начнем работать, время покажет. Мы будем с вами работать плодотворно, только на позитив. Я, конечно же, поздравляю всех нас с восьмидесятилетним юбилеем. Это самая достойная организация в сфере культуры Новосибирской области. Понятно, что каждый из вас достоин больше, я имею в виду и финансовое положение, и отношение к вам, как к музыкантам. Мы живем в одном городе, и все прекрасно знаем, что у вас тут происходило в последние годы. У меня нет никаких претензий к прежнему руководству, я хочу начать все с чистого листа.

После окончания встречи Мухамедин и Калужский ответили на некоторые вопросы журналистов:

— Почему вы решили согласиться на предложение?

Мухамедин: Вы знаете, плох тот солдат, который не мечтает быть генералом. Честно скажу, наверное, для меня это такой серьезный шаг, серьезный выбор в моей жизни. Мне дали время подумать, я взвесил все за и против, чтобы было время на подготовку предложений по развитию данного предприятия, насколько мы сможем сработаться с данным коллективом. Срок [вступления в должность] пока не обозначен, сейчас будет встреча с министром и творческим коллективом, и мы поймем.

— Как найти золотую середину между творчеством и коммерцией?

Мухамедин: В данном случае, мы должны будем работать именно с Владимиром Михайловичем. Я принимаю одну позицию, как и каждый из нас. Каждый должен заниматься своим делом. Я как управленец занимаюсь управленческими вопросами. Владимир Михайлович — это человек, которому я полностью доверяю, искренне его уважаю, он займется этим [творческим] вопросом, и мы тут найдем консенсус.

Калужский: Разговоры о том, что при Татьяне Николаевне резко возросла продаваемость — это такой миф, потому что она получила этот зал, а в нем по определению было значительно больше людей, чем у предыдущего директора, у которого был только один зал. Поэтому это не заслуга Татьяны Николаевны.

— Что важно сделать, чтобы нормально прошел процесс смены руководства?

Калужский: Самое главное, чтобы не изменился ритм работы филармонии. Репетиции и концерты запланированы. Другое дело, что нам сейчас будет очень трудно, потому что эта ситуация [с государственным заданием], которую мы должны выполнять, она не самая приятная, честно говоря. Надо сделать все возможное, чтобы без потерь мы это сделали, а дальше с нового года будет новое госзадание. Вместе с новым директором мы должны придумать новый оптимальный вариант, чтобы не было потогонной системы у музыкантов и невероятного количество концертов, которые никого уже не волнуют, потому что это уже становится прозой жизни.

Подготовила Наталья Гредина