Перманентен ли прогресс
Главным творцом безумия у нас является очень слабое, безответственное государство, до сих пор почему-то создающее повестку и воспринимаемое даже думающими людьми всерьез, как актор, опирающийся хотя бы на какую-то внутреннюю логику. А это далеко не так.
Колумнист Тайги.инфо Дмитрий Холявченко размышляет, что происходит с обществом, в котором нет прогресса, как социальная реальность существует вне информационного пространства и куда двигается Россия.
Как?
Мы живем в эпоху потрясающего парадокса. Казалось бы, когда развалился Советский Союз, постсоветское общество с воплями, надеждами, горящими взорами, со слезами на глазах, нервным тиком и кровью окунулось во все без исключения мировые процессы. Правда, они оказались уже, увы, не модернистскими, а постмодернистскими. И глобализированными.
Советская интеллигенция узнала, что кондовая и конспиративная советская власть в общей массе скрывала от нас не шедевры мировой литературы и кинематографа, а женские романы, мыльные оперы, уже почти силиконовую попсу и навязчивую рекламу ширпотреба. Нет, шедевры тоже скрывали, но в общей массе информации, которая для совершенно неграмотного и некультурного советского человека, не умеющего работать с информацией и потерявшего любые традиции потребления, они сразу же затерялись. Вспомните претензии к телевидению 90-х — они все связаны с тем, что телевизор перестал заниматься воспитанием, перестал даже пытаться казаться выше и лучше общества, а стал по настоящему демократичным. Он стал представлять полноценный срез хаоса массового сознания тех лет, связанного и с отсутствием вкуса, и с избытком информации, и с низменными инстинктами, за которые всем еще и было стыдно.
Оказалось, что чувство такта и вкус для целых поколений были сформированы не органическим развитием личности и не социумом, способным на базе традиций и культуры в любой момент их реконструировать, а искусственно созданным дефицитом в зачищенном информационном потоке. Вместо участия, присутствия и понимания процессов, в которых человек существует, он стал жить впечатлениями от информационного потока. Вернее он и до этого жил рукотворной презентацией, просто теперь поток стал еще более бессодержательным.
Однако на культуре катастрофа не заканчивается. Каким бы примитивным и больным не был советский режим, в него на идеологическом уровне было забито представление о научно-техническом прогрессе. Кроме декларирования ценностей самого прогресса, советский режим был способен на невероятное — на создание локальных сообществ, научной среды, которые могли даже в изоляции этот прогресс создавать. Так жили академгородки и различные КБ. Понятно, что не от широты души, а вынужденно, ибо осажденная крепость в кольце врагов нуждалась…
Когда цикл деградации сталинизма подошел к своему логическому концу, и СССР распался, то общество мгновенно и очень легко выпало из контекста ценности прогресса, как процесса, творящего пространство и среду. Понятно, что на бытовом уровне это произошло из-за того, что подавляющая часть населения на руинах прогнившей империи ожидаемо перешла в режим самосохранения. А на идейном уровне, этого прогресса для общей массы советского народа и не существовало в ином формате, кроме новой стиральной машины, военной техники на парадах и малосодержательных идеологических штампов. Подобная тотальная потеря прогрессом пусть и формальной, но массовой поддержки — это настоящая идейная катастрофа, масштабы которой до сих пор толком недооценены.
Тяжелее всего в этой ситуации было настоящим советским технарям и ученым, которые понимали что такое реальный прогресс на уровне разработок и идей, пусть и при отсутствии красивой упаковки и недостаточности опыта серийного внедрения. Именно этим вызвана так и не понятая российскими демократическими кругами массовая поддержка коммунистов жителями академгородков и технарями. Понятно, что в значительной степени эта поддержка была вызвана потерей привилегированного положения. Однако ограничиваться в объяснениях только этим, недооценивая прямую ассоциацию исчезнувшей империи с потерянной цивилизацией, растоптанной варварами, не стоит.
Тем более что советский человек, полностью лишенный нормальной экономической и правовой культуры, потерявший религиозное сознание, считающий мораль и нравственность набором законодательных норм, управляемых запретами, и отчаянно умоляющий окружающий мир одновременно с одной стороны, спасти его, объяснив что правильно а что нет, а с другой не трогать и вообще его не замечать, понимал прогресс только как чудесное возникновение в повседневной жизни новых гаджетов, мгновенно встраиваемых в систему индикаторов престижности на уровне, болтающемся где-то между блатом товароведа, имеющего доступ к дефицитному чехословацкому сервизу и особым образом стоптанными сапогами старослужащего.
И это не только показатель системной деградации сословного общества и сепаратного сговора ценностей консюмеризма с врагами нашей социалистической Родины, но и ярчайший индикатор победы маркетинга и рекламы над любыми агитацией и пропагандой в равнодушном секулярном обществе, не имеющем никакой прививки в виде адекватного гуманитарного образования или традиций.
Что происходит?
Что происходит с обществом, в котором нет прогресса? Оно живет иллюзиями, аллюзиями и впечатлениями от случайно выхваченных из потока деталей. Оно окончательно перестает быть носителем базовой культуры и даже начинает терять способность к созданию нового путем синтеза пограничных цивилизационных контактов. Такое общество, дабы не помереть от чувства пронзительной жалости к самому себе, начинает считать себя отдельной идеальной цивилизацией, любые изменения которой, включая объективный прогресс, несут с собой зло. Но это не консерватизм, как многие считают, — это блистательная архаика, тем более сверкающая в дрожащих лучах заходящего солнца, чем более она героически противостоит объективной реальности.
И самым важным в такой системе ценностей является тщательно выпестованная способность жить так, как будто бы ничего не случилось и воспринимать мир так, как будто бы ничего не происходит. И не так уж и важно, какую форму это принимает — сектантства или болезненной ностальгии о сверхдержаве, с точки зрения принципа это не более чем примитивная блистательная архаика. При этом все эти извращения сопровождаются, конечно же, страхом перед изменениями, избытком точек зрения, чисто психиатрическим вытеснением из сферы внимания неприятных и выпадающих из картины мира явлений и безусловной и бездумной готовностью пожертвовать всем чем угодно ради того, чтобы действительно ничего не случилось. Вообще ничего никогда не случилось. Но с обязательной гарантией коммунизма или еще какого-нибудь светлого будущего впереди.
И никакой прогресс или страх перед тотальным системным отставанием и потерей любых шансов на нормальное будущее здесь не могут быть причиной изменения точки зрения. Единственное, что способно по настоящему взбудоражить людей в России — это жизнь и здоровье детей. Но и этого мало для хоть какой-то возможности вырваться из этого замкнутого круга. А большая часть населения находится в бюджетно-пенсионном сговоре с государством по методичному обиранию бизнеса и эксплуатации природных ресурсов необъятной страны. И эта деградация, которой живет Россия, опасна еще и тем, что в каждый момент времени шансы на любую возможность любых изменений уменьшаются. По факту, они уже невозможны, потому что в случае реальной смены власти, пришедшим к управлению людям не останется ресурсов ни на какой прогресс, и всё свое время и энергию они вынуждены будут тратить на спасение населения от голодной смерти. Благо, что опыт 90-х у нас уже есть.
Есть ли социальная реальность?
Или это не более чем эффекты публичного информационного пространства и массовой культуры? Мой ответ: и то и другое.
Просто социальная реальность существует вне стандартного информационного пространства. Это гаражная экономика. Это дачи. Это реальный бизнес в сфере услуг и розничной торговли. Это просветительские проекты. Это общественная деятельность на городском уровне. Это рефлексия по поводу реального научно-технического прогресса за рубежом. Это зарождающийся среди молодежи мультикультурализм ультралиберального общества. Это пока еще живой плюрализм мнений в среде российской интеллигенции. Это бьющаяся в силках государственного финансирования культура. Это осознаваемый дефицит смыслов и осмысленная пустота секулярного общества. Это тоска о здравом смысле, культурной органичности морали и нравственности, вере в себя, страну и общество, свободе и честности, месте для достойной жизни каждого человека. В конце концов, даже о настоящей христианской вере, которая в глазах многих безвозвратно дискредитирована циничной и безответственной политикой Русской православной церкви.
А в публичном информационном пространстве у нас выдуманная реальность, наполненная сиюминутными эксцессами и нетерпимостью, показухой и бессодержательностью, апелляцией к низменным инстинктам и сектантскими заморочками. Крым и Донбасс вместо экономики и пенсионной реформы. Обиды, капризы и прихоти российской внешней политики вместо технологических и инвестиционных последствий санкций. «Победы» российского оружия вместо реальности войны в Сирии. И, конечно же, постоянная готовность жить так, как будто бы ничего не случилось и как будто бы ничего не происходит. Благо, что нет у современного безграмотного человека, измученного толщиной информационного потока, ничего короче памяти, которая накладывается на восприятие того, что показывают по телевизору как шоу, а агитации по поводу возможности ядерной войны как проморолика к компьютерной стрелялке. Эта системная катастрофа в условиях России существенно усложняется тем, что главным творцом безумия у нас является очень слабое, безответственное, жадное, глупое, и наглое государство, до сих пор почему-то создающее повестку и воспринимаемое даже думающими людьми всерьез, как актор, опирающийся хотя бы на какую-то внутреннюю логику. А это далеко не так.
Это проявляется во всем — президентские выборы, которые прошли так, как будто бы ничего не случилось. Ни впадения страны в глубочайший экономических кризис, ни деградации всех государственных институтов, ни уничтожения российского бизнеса, ни государственной пропаганды патернализма, антикультуры и мракобесия. А сейчас новый старый президент вступил в должность. У нас будет новый старый премьер-министр. И новые «майские указы», уничтожающие и уродующие страну и общество. И новые геополитические победы «сверхдержавы». Как будто бы ничего не случилось, и как будто бы ничего не происходит.
Грядущие губернаторские выборы в Новосибирской области будут проходить по той же самой модели, как будто бы нет ни ужасающей мусорной концессии, ни отсутствия каких бы то ни было реформ на уровне Новосибирска и региона. Каждый раз как с чистого листа. Как будто бы ничего не случилось.
Но если вы думаете, что я здесь сейчас считаю государство единственным виновником этого всего, то это далеко не так. Вся российская оппозиция больна тем же самым, пытаясь заниматься популизмом, ведущим к дальнейшей деградации. А если это не выходит, то замыкаясь в секту, гордящуюся собственными правотой и чистотой веры, вырванной из любых контекстов реальности.
Если посмотреть критично и по сути, то в оппозиции в России вообще нет — это в худшем случае давно уже коррупционная инкорпорация в систему распределения государственных средств, а в лучшем, не более чем декларация абстрактных ценностей без любой связи с практикой. Причем, так называемая, «либеральная» оппозиция ничем не лучше. Тем более, что либерализма там никакого уже нет. Экономический либерализм был уже давно всеми предан и подменен социалистическими бреднями. Опаснее которых для будущего России ничего нет, хотя этого, конечно же, опять практически никто не понимает.
Развивавшееся, пусть и как вождистский и антидемократический, но антикоррупционный протест. Движение навальнистов так и не смогло сформулировать связной картины мира даже по отношению к месту коррупции в мировых процессах. Теперь оно превратилось поток, направленный на увеличение любыми средствами узнаваемости Алексея Навального, наполненный ненавистью и презрением ко всем, кто сомневается в исключительном лидерстве Алексея Анатольевича. Ужасающая левая экономическая программа Навального, вываленная в декабре прошлого года, а также совершенно бессодержательная кампания бойкота выборов привели к большим сложностям в движении. Которые теперь только усиливаются. Ведь важнейшим принципом российской оппозиции тоже является готовность действовать так, как будто бы ничего не случилось, и как будто бы ничего не происходит.
Партия «Яблоко», к руководящим региональным органам которой я имел честь принадлежать, декларируя то, что она является демократической партией, провела на съезде выборы кандидата в президенты из единственного претендента, и в ходе кампании сделала всё, чтобы даже обоснованные мнения региональных отделений не были учтены. Многие пункты программы Явлинского были просто популистскими декларациями и напрямую противоречили либеральным экономическим ценностям. Однако после выборов ни делать выводов, ни даже обсуждать никто ничего не собирается. Как будто бы ничего не случилось и как будто бы ничего не происходит.
И подобные же процессы происходят во многих и многих сферах, которые превращаются в ничто, благодаря глупости, страхам и амбициям. И разжевывать это дальше совершенно бессмысленно.
Но, если смотреть трезво, то такая политика это не только не самое страшное, но и вообще не имеет особого значения. Прошло полтора месяца с ужасающей трагедии в Кемерове. В реальности всё осталось как и прежде, те же жертвы, те же боль и ужас, та же система, которая способна генерировать подобные трагедии, та же неадекватная реакция власти и неспособность справиться с проблемами, а не с их отображением в средствах массовой информации. Как будто можно заткнуть пропагандой реальные проблемы и заменить манипуляциями реальные дела и процессы. Как будто бы ничего не случилось. И как будто бы и сейчас ничего не происходит.
Дмитрий Холявченко
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции