«Белые пришли, красные пришли» — шахтеры о смене собственников «Разрез „Инской“»
Как кемеровские следователи отписывали друг другу материалы уголовных дел, «сути которых не помнят», какие советы давали им прокуроры, почему шахтеры выходили на забастовку, а не добывали уголь, и откуда возникают директора угольных разрезов «на пять дней»? Девятое заседание по делу о вымогательстве акций «Разрез „Инской“» в материале Тайги.инфо.
Бывший руководитель управления СКР по Кемеровской области Сергей Калинкин, бывший старший следователь Артемий Шевелев, бывший сотрудник управления Сергей Крюков, бывшие заместители губернатора Кемеровской области Алексей Иванов и Александр Данильченко, бывший начальник департамента администрации области Елена Троицкая, предприниматель Александр Щукин и его юрист Геннадий Вернигор обвиняются в вымогательстве 51% акций АО «Разрез „Инской“» у адвоката Антона Цыганкова. Кроме того, все бывшие следователи, включая их бывшего руководителя Калинкина обвиняются в злоупотреблении служебными полномочиями. Дело рассматривает Центральный районный суд Кемерова. Большинство обвиняемых вину не признали, Александр Щукин признал частично. Суд продолжил допрос свидетелей по эпизодам о превышении служебных полномочиях и об акциях «Инского».
Прокурор забывает 12 томов уголовного дела за 2,5 года
Старший следователь Григорий Шамрай работает в Следственном комитете РФ с 2007 года, в 2013 году он руководил следственным отделением Заводского района
144378
Ранее Ивановы, давая показания, рассказывали, что материалы дел поступали к ним от Шамрая. Если, всегда имевшая в производстве «не менее 10−12 дел», Кристина Иванова с 2013 года «сути их не помнила» и только узнавала фамилии фигурантов, то Григорий Шамрай, у которого «нагрузка всегда была велика, поскольку в Новокузнецком отделе СКР всегда расследовалось более 100 дел», помнит и того меньше.
Заявление директора «Горняка» Лучникова о привлечении аудитора Пиндуса к уголовной ответственности Шамрай вспомнил только после того, как обозрел его в зале суда, и увидел на нем свою резолюцию, на заявлении также была резолюция первого заместителя руководителя следственного управления СКР по Новокузнецку Ильи Зыкова, чтобы Шамрай организовал проведение проверки.
«От секретаря поступило заявление, расписал его своему заместителю Лепихову Игорю Юрьевичу, тот в свою очередь расписал следователю Сивченко (после замужества Ивановой) Кристине Николаевне», — пояснил Шамрай. В дальнейшем «ежесуточно проводились оперативные совещания, на которых отслеживалось движение дела». На этих планерках Шамрай и мог в рабочем порядке поторопить Дмитрия Иванова (о чем тот сообщил в своих показаниях) с проверкой оснований для возбуждения второго дела против Пиндуса по ст. 202 УК РФ (о превышении полномочий аудитором), поскольку «основная задача следователей — оперативное и качественное расследование уголовных дел». Что именно говорил Иванову Шамрай, он не помнит.
Также в январе 2019 года, «спустя четыре-пять лет после событий», Шамрай не помнит многого: по каким составам возбуждались дела против Пиндуса, его второго дела, других заявлений «Горняка», обращения Сергея Гургурова от шахты «Полосухинская» против Маркова, кто из следователей возбуждал дела, обжалований решений по этим делам.
Григорий Шамрай знает, что, если он был согласен с возбуждением уголовного дела, то ставил подпись на статистической карточке. Следователю показалась знакомой фамилия Маркова, также он помнит, как «что-то приостанавливалось, а что-то прекращалось». Законность возбуждения дел проверялась либо Шамраем, либо его заместителем Лепиховым. Также надзор осуществлял заместитель районного прокурора Федотов. Время от времени в случае приостановки или прекращения любые дела забирались в областной аппарат прокуратуры и, возможно, в областной СКР. Шамрай уверен, что постановления о прекращении уголовных дел проверялись, но контролировал это Лепихов.
143417
«Хотелось бы отметить, что я непосредственно с Сергеем Николаевичем [Калинкиным] не взаимодействовал, — несколько раз подчеркнул следователь, — он сам никогда даже не звонил».Указаний от Калинкина и от своих непосредственных руководителей по делам Пиндуса и Маркова Шамрай не получал.
Конкретная информация по вексельным эпизодам появилась только после оглашения протокола допроса Шамрая от 30 октября 2017 года. По первому делу Пиндуса 23 августа 2012 года было зарегистрировано заявление директора «Горняка» Анатолия Лучникова на фирменном бланке с резолюцией от Зыкова: «Шамрай, проведите проверку заявления по 144−145 УПК». Шамраю заявление принес сотрудник канцелярии.13 сентября 2012 года руководитель следственного отдела СК по Новокузнецку Ткач почему-то передал материал в следственное управление по Кемеровской области, а 26 сентября материал вернулся обратно в отдел.
Шамрай поручил проверку следователю Сивченко, и в тот же день Кристина Сивченко (Иванова) возбудила уголовное дело в отношении Пиндуса по ч. 1 ст. 303 (фальсификация доказательств), ч. 3 ст. 30 (покушение на преступление), ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество). На тот момент все лица были опрошены, а представитель потерпевшего был опрошен дважды. Указаний от Калинкина не могло поступать, поскольку он общался со следователями через их руководителей Ткача или Зыкова, а их указаний Шамрай не помнил уже в 2017 году.
По второму делу Пиндуса 26 сентября 2014 года поступило заявление от директора «Горняка» Репина о преступлении, предусмотренном ч.1. ст. 202 УК РФ (превышение полномочий). Дело по ч.1 ст. 202 УК УФ возбудил следователь Дмитрий Иванов 26 сентября 2014 года. «От Рычкова и Ткача не помню указаний, от Калинкина их быть не могло», — пояснял следователю Шамрай. 26 августа 2015 года второе дело Пиндуса по его собственному заявлению прекратила следователь Самашкина в связи с истечением срока давности.
Шамрай убежден, что уголовные дела против Пиндуса возбуждались, потому что «были поводы и основания», а «выявлять все признаки преступления для возбуждения не требуется».
14 октября 2013 года Алексей Ткач передал Григорию Шамраю заявление от директора шахты «Полосухинская» Сергея Гургурова против Уркина о материальном ущербе. Шамрай традиционно отписал заявление Лепихову, а Лепихов, в свою очередь, отписал его следователю Колесниченко. Напомним, Игорь Лепихов уже давал в суде показания о том, что «не помнит этого заявления с резолюцией Сергея Калинкина». Следователь Колесниченко возбудила по заявлению Гургурова уголовное дело № 13191447, а 17 февраля 2014 года объявила в розыск Маркова, хотя обвиняемым по делу он не проходил.
Оживление участников процесса вызвала реплика Шамрая из протокола допроса: «Не исключаю возможности приказа Калинкина об ускорении рассмотрения дела». Все усмотрели в этой фразе противоречия устным показаниям свидетеля. Шамрай никаких противоречий не увидел. То, что ему о подобных приказах Калинкина не известно, не исключает того, что гипотетически они могли существовать в природе.
Под занавес допроса Шамрая в диалог со свидетелем вступил сам подсудимый Сергей Калинкин:
Подсудимый Калинкин: — А моя-то фамилия как в ваших показаниях возникла?
Судья Вялов: — На двух заявлениях была ваша резолюция.
Свидетель Шамрай: — Следователь на допросе назвал вашу фамилию, мог назвать другую.
Судья Вялов: — Заявления с резолюциями Калинкина часто поступали или редко?
Свидетель Шамрай: — Не обращал внимания. Поступали. Думаю, ничего странного в этом нет, подход к ним стандартный.
Заместитель прокурора Заводского района Новокузнецка Александр Федотов помнит свой надзор за делом Маркова «без подробностей». Законность возбуждения дела проверяла и давала оценку областная прокуратура. Решение о розыске районная прокуратура не принимала, так как «дело поступило уже без розыска».
Замначальника районного отдела СКР Антон Зарубин, ранее в процессе сообщивший «о пристальном внимании прокурорских к делу», действительно приезжал к Федотову по делу Маркова «за советом» с жалобой. «Рассматривайте жалобу — принимайте решение, — посоветовал Зарубину Федотов. — Указаний о прекращении я Зарубину не давал, мои устные указания вообще не являлись обязательными для районных следователей». Решение о прекращении дела Маркова отправили в областную прокуратуру, Федотов его не читал и оценить не смог. Районная прокуратура, по его словам, над областным СКР надзирать не могла.
144196
Федотов обозрел сопроводительное письмо от Зарубина со своей подписью о том, что 1 июля 2016 года следователь Иванова прекратила дело в отношении Маркова, с приложением в 12 томах. 5 июля 2016 года Федотов поставил на письме резолюцию: «Постановление о прекращении законно и обоснованно». «Если подписал, значит, проверял», — подытожил Федотов.
На вопрос, почему по делу не был допрошен Марков, и не свидетельствует ли это о неполноте расследования, Федотов ответил, что дело большое, оценку ему сходу дать не получится, и вообще в июле 2016 года он уходил в отпуск. Было ли дело в областной прокуратуре, ему не известно, а сам он уволился из прокуратуры в декабре 2016 года.
Судья сравнил смену собственников «Инского» со «Свадьбой в Малиновке»
От эпизода о векселях и взятке двумя кроссоверами BMW «за общее покровительство» генералу Сергею Калинкину от угледобытчика Александра Щукина суд перешел к основному эпизоду о вымогательстве акций «Разреза Инской» и злоупотреблению полномочиями бывших работников следствия.
144643
Свидетели стороны обвинения, работники «Инского», рассказали суду о событиях, которые происходили на предприятии в июле 2016 года, когда Александр Щукин при содействии других подсудимых якобы пытался «отжать» шахту у Антона Цыганкова. На предыдущем заседании показания по этому эпизоду дали бухгалтер «Инского» Наталья Семененко, подземный электрослесарь Александр Кытманов и проходчик Сергей Некрасов.
Горный инженер Евгений Кулебакин в 2016 году работал начальником участка по профилактике и технике безопасности «Разреза Инской». Кулебакин рассказал, что в 2016 году шахта полгода не добывала уголь, с января-февраля зарплату задерживали на месяц-два, и к лету скопилась задолженность за два месяца. Угля не было из-за инженерного просчета: лаву смонтировали в неправильном месте.
«В июле платили за апрель», и 8 июля 2016 года первая смена не пошла в шахту, около семидесяти человек устроили забастовку. Рабочие требовали полного погашения задолженности по зарплате и «на горячку сменить директора». Зачем именно рабочие хотели сменить директора, Кулебакин не знает. Забастовкой начальник участка был удивлен, на его участке «всего было достаточно». Примерно с 11:00 до 11:30 на забастовке присутствовала съёмочная группа, кажется, «Вестей».
К людям вышел директор шахты Андрей Месяц и что-то им говорил. Потом приехал управляющий из УК «Менеджмент» из Новокузнецка, пообещал задолженность погасить, подписали график погашения, и уже вторая смена пошла на работу. После обеда на шахту приехали какие-то люди.
На следующий день на предприятие также приехали люди, среди которых был Максим Сидоров, которого кто-то представил как нового директора шахты на общем собрании. Кулебакин на собрание опоздал, но коллеги рассказали ему, что у шахты сменился собственник, и теперь это Александр Щукин.
«На следующий день или через день» рабочим перечислили деньги по заявлениям о материальной помощи в размере зарплаты из какого-то фонда «Милосердие». Кулебакин, как и все, писал заявление, потому что хотел получить деньги. Вместе с ним выплаты из «Милосердия» получили около восьмисот человек. Если бы деньги не выплатили в указанный в графике период, «то люди бы опять сели и продолжили забастовку». А если бы работать перестали все, то могло произойти «затопление и загазирование шахты».
Сидоров пробыл директором шахты пять дней, потом снова вернулся Андрей Месяц. Люди на шахте говорили между собой, что, «наверно, ситуация дошла до московских собственников». За пять дней директорства Сидорова ничего в работе шахты, по мнению Кулебакина, не изменилось.
Кулебакин рассказал, что модернизация на предприятии не проводилась. В начале 2016 года на шахте был несчастный случай со смертельным исходом: «человек находился ниже лебедки и сорвалось крепление комбайна». Но несчастный случай и отсутствие модернизации между собой не связаны. И ещё в 2016 году шахтеры «Инского» узнали, что «очистной комплекс, как показала жизнь, способен работать по породе, хотя не должен этого делать».
В мае 2018 года Кулебакин с «Инского» уволился, потому что нашел место, где платят больше.
Начальник шахтного транспорта «Разреза Инской» Сергей Скворцов повторил, что в 2016 году «лава не ехала, уголь не добывался, зарплату задерживали на месяц-два». Оборудование «шло по породе, было изношено, и его надо было менять». Снабжением шахты занималась УК «Менеджмент», ее директор Гайдин и его зам Копытов. Зарплату выплачивали раз в месяц, после 15 числа, авансов не было, задолженность тянулась за март-апрель. «Нам говорили, что собственник идет на кредиты, — вспоминает Скворцов, — чтобы выплатить зарплаты, но всем надоело, и 8 июля случилась забастовка».
Разговоры о забастовке ходили и раньше, но получилась она спонтанно. «К шахтерам вышли главный инженер Чернядьев и еще кто-то из руководства. Рабочие требовали выплатить деньги, руководители сказали, что деньги скоро поступят и зарплаты выплатят». Сам Скворцов «как работал, так и работал, потому что чувствовал на себе ответственность за шахту», возможно, поэтому ни графика погашения, ни соглашения с руководством не помнит.
Соглашение и график обозрели в процессе. Документ от 8 июля 2016 подписали от трудового коллектива председатель профкома Кутенев, а от руководства — директор шахты Месяц. В соглашении предусмотрено погашение задолженности, в первую очередь — за март 2016 года 15 млн рублей и за апрель 2016 года 10 млн рублей, итого 25 млн рублей — до 15 июля 2016 года, во вторую очередь — оставшиеся 15 млн рублей за апрель 2016 года — до 29 июля 2016 года. Соглашение содержит предупреждение от коллектива: «При невыплате задолженности до 15 июля 2016 года оставляем за собой право на прекращение работ»
131051
Приехали какие-то люди из администрации Кемеровской области, после их беседы с руководством работников собрали в актовом зале, представители администрации пытались успокоить коллектив, сказали, что обладминистрация будет помогать. Приезд посланников губернатора коллектив оценил «положительно». Кто вызвал представителей обладминистрации и правоохранительных органов, Скворцов не знает, но считает, что инициатива исходила не от рабочих. Потом все писали какие-то заявления, и зарплаты выплатили. Выплаты «погасили социальную напряженность».
Дня через три, по словам Скворцова, кто-то представил коллективу нового директора Сидорова, который «должен был поднять шахту на новый уровень». Также рабочим «сказали, что Щукин — новый собственник. Скворцов видел Щукина один раз, тот сказал, что «научит нас всех работать». Приезжали ещё какие-то люди, смотрели. При Сидорове «маленько дисциплина стала пожестче». Через неделю «всё поменялось обратно на прежних собственников», и директор Месяц вернулся на свою должность.
Горный диспетчер «Инского» Сергей Федорченко в 2016 году был начальником участка №2, в его подчинении находилось три бригады или около 150 человек. Он подтвердил историю про смонтированную с нарушениями лаву, двух-трех-месячную задержку, уточнил, что в шахту не вышла бригада Жабина, и что волнения в коллективе начались за месяц до забастовки. Федорченко рассказал, что проблемы шахты начались при прежнем директоре Олеге Пожидаеве, на обращения сотрудников «шахта только разводила руками, а у всех кредиты, семьи, дети». Работники обращались в профсоюз. У самого Федорченко на участке «не хватало крепежки», обеспечение и финансирование для проходки было недостаточным, из-за этого производительность снизилась на 50%, а зарплата упала с 60−65 тыс. рублей до 32−33 тыс. рублей.
8 июля во время стачки Федорченко стоял поодаль и слушал. К толпе вышел директор УК «Менеджмент» Гайдин и разговаривал с инициативной группой. В итоге «заключили какой-то меморандум» и, «воспользовавшись ситуацией, решили убрать главного инженера, потому что был требовательный». «У меня было три забоя в воде, — рассказал Федорченко, — я договорился со слесарями, и мы ушли в шахту. Через неделю нас всех собрали, выдали бланки, все написали заявления в фонд „Милосердие“, и нам выдали из фонда деньги».
13 июля в 17:30 в актовом зале прошло собрание ИТР и начальников участков, на котором присутствовал Александр Щукин. Щукин привел с собой нового директора Сидорова. «Щукин обвинил нас в плохой работе, — вспоминает начальник участка, — сказал, что теперь мы будем работать хорошо». Увидев Щукина работники интуитивно поняли, что у шахты новый собственник и новая управляющая компания. «Белые пришли, красные пришли», — прокомментировал Федорченко догадку о смене начальства. «Свадьба в Малиновке», — отреагировал судья Александр Вялов.
«Незаработанных денег я не плачу, — воспроизвел Федорченко речь Щукина. — Будете зарабатывать — буду платить. Тонна вашего угля стоит 16 баксов, к концу года будет стоить 17 баксов. Я буду забирать 1 бакс, а 16 буду возвращать вам на шахту, и вы на это будете жить». Раньше, по словам Федорченко, на «Инском» стоимость угля до рабочих никогда не доводили, а уголь добывали с хорошими показателями и по зольности, и по калорийности, его использовал Гортоп.
Новый директор должен был провести собеседования, принять кадровые решения, но проработал дней пять. Потом опять что-то изменилось, и вернулся прежний «дежурный» директор Месяц, который «то в погонах, то без погон».
Федорченко обозрел в суде свое заявление на «материальную помощь в связи с непростой жизненной ситуацией» в фонд «Милосердие» от 13 июля 2016 года на сумму 92 250 рублей, подтвердил, что выплаты из фонда получили все, и это «погасило социальную напряженность». Если бы выплат не было, работы были бы полностью приостановлены, утверждает шахтер, а поскольку он ежесуточно откачивал из шахты 80 кубометров воды, то приостановка привела бы к затоплению, обрушению, и восстановление стало бы очень затратным. Виновным в нарушении работы шахты, Федорченко считает руководство, а «фактически руководил шахтой главный инженер» Чернядьев.
Главный механик «Инского» Евгений Никитин считает, что в 2016 году контролировали действия предприятия и производственные процессы гендиректор Андрей Месяц и директор УК «Менеджмент» Андрей Гайдин. Никитин подтвердил, что к лету 2016 года «лава полгода ехала по нарушению», накопившаяся задолженность по зарплате составляла порядка трех месяцев, и в первой половине июля рабочие «неожиданно устроили митинг». Никитин был на работе, но на митинг не выходил, знает о нем от коллег. Митинг от забастовки, по мнению механика, отличают требования, а коллектив требовал выплатить зарплату, при этом перекрывать магистраль никто не угрожал.
Приехали Гайдин и Кутенев, договорились о выплатах частями. После забастовки, возможно, в этот же день, приехали представитель обладминистрации Евгений Хлебунов и две женщины с ним. Потом было коллективное собрание в актовом зале, где сотрудники обладминистрации обещали погасить задолженность из областного фонда, для этого нужно было вписать в типовые заявления на имя губернатора Тулеева дату и расписаться. Откуда в заявлениях бралась сумма, Никитин не помнит. Задолженность примерно за полтора месяца была погашена из фонда в течение двух дней, лично он получил около 170 тыс. руб. Никитин подтвердил, что выплата однозначно положительно повлияла на ситуацию, и «вмешательство органов власти было своевременным и способствовало её урегулированию».
«Вопрос о смене собственника возник позже, — рассказывает Никитин. — Я приехал на работу, узнал, что Месяц отстранен. Приехал Щукин, привез Сидорова Максима Сергеевича, лично его представил. На тот момент все говорили, что приходит Александр Филиппович, мы думали, что он собственник, в прежних собственников я не знал, они были в Москве».
143661
Придя, Щукин обещал всем, кто знает его принципы работы и хочет продолжать работать, что они будут работать, зарабатывать и получать деньги, а тем, кто не хочет работать, предложил получить расчет. Новый директор и его технические специалисты знакомились с делами, спускались в шахту, но сделать ничего не успели, потому что «тогда работал не человеческий фактор, а горно-геологический». Через пять-шесть дней Сидоров пришел, взял портфель, со всеми попрощался и ушел.
Директором снова стал Месяц. Когда вернулась УК «Менеджмент», задолженность гасили из средств, которые привлекал Гайдин. Нарушения проходили ещё месяца четыре, в общей сложности «лава шла по горным массам с высокой образивностью» десять месяцев, что, по словам механика, привело к существенному износу механизированного комплекса, и пришлось ремонтировать рештачный став на заводе в Новокузнецке. Очистной комплекс «должен идти по углю и не приспособлен для проходки по породе, её содержание не должно превышать 10−15%». Ранее это же утверждал Сергей Федорченко: «Год работы на породе угробил лавный привод, металл стерся с „тридцадки“ до „десятки“».
При том, что Никитину было известно о кредиторской задолженности «Инского» на середину 2016 года около 700 млн рублей и отрицательном балансе предприятия, он утверждает, что разговоры о банкротстве ходили только в среде недовольных задержками зарплаты рабочих. ИТР, наоборот, планировали развивать предприятие.
Евгений Сапрыкин начал работать в шахтоуправлении с 14−15 лет. В свою первую рабочую смену на «Инской» он вышел 8 июля и сразу оказался с шахтерами на автобусной площадке, слышал их требования, видел, как Гайдин и Кутенев составляли соглашение, как приезжали 4−5 человек от обладминистрации и на общем собрании обещали помочь выплатить зарплаты. Сапрыкину ещё не должны были денег, и перед тем, как устроиться на «Инской», он узнал обо всех проблемах шахты, обошел все другие угледобывающие предприятия в Белово, но в трудоустройстве ему везде отказали, потому что «мест нет».
Читайте также:
СК допросил Тулеева и завершил дело его заместителей
Дело заместителей Тулеева ушло в суд
Адвокат о деле экс-заместителей Тулеева: «Частичное признание вины Щукина — это не сделка»
Адвокаты рассказали о роли бизнесмена Щукина в уголовном деле замов Тулеева и главы СК
Дело заместителей Тулеева. Изменилась стоимость вымогаемых акций разреза «Инской»
Опасные подарки экс-главы кемеровского СК Калинкина
Кемеровский магнат Щукин покупал кареты скорой и BMW для генерала с одного счета
Гражданские жена и теща экс-главы
Дело замов Тулеева: свидетель не подтвердил связь между экс-
Следователи не подтвердили заинтересованность Калинкина в деле замов Тулеева
Теща экс-главы
Дело замов Тулеева. «Разрез Инской» нельзя было назвать ликвидным"