Сеанс саморазоблачения авторитаризма

Алексей Мазур

Сколько людей по всей России поменяло свое отношение к власти после массовых жестоких задержаний в Москве 27 июля? Много, очень много. Не 50%, конечно, и даже не 20%, но сдвиг существенный.

На мирной акции за честные выборы в Москве, которую не согласовали власти, было задержано 1373 человека (данные «ОВД-Инфо»). Некоторые участники были травмированы, муниципальному депутату Александре Парушиной, например, разбили голову дубинкой — ее перевязали протестовавшие.

Руководитель аналитического отдела Тайги.инфо Алексей Мазур рассуждает, почему власти выбрали максимально жесткий сценарий подавления протестов, и чем это для них грозит.

Анекдот:

— Папа, папа, их всех арестовали! Совершенно ни за что!
— Доча, тебе слишком рано еще читать новости.
— Папа, я читаю Чипполино!

Накануне субботы 27-го июля обсуждали со знакомым «что будет в Москве». Он мне предложил «смоделировать» совещание в администрации президента, на котором обсуждается, что делать. Мой знакомый сыграл роль условного «либерала во власти», а я — условного «силовика».

«Либерал»: Давайте выйдем из кризиса без скандала и значительных имиджевых потерь. Часть оппозиционных кандидатов зарегистрируем — типа, видите, мы не звери, суд признал вашу правоту. Людям дадим выйти, покричать, но жесткого разгона делать не будем.

«Силовик»: Вы сошли с ума. Мы 10 лет выстраивали жесткое антимитинговое законодательство, разгоняли несогласованные акции, чтоб в субботу все это пошло насмарку? Если мы позволим оппозиции безнаказанно провести несогласованный митинг, они только распоясаются. В следующий раз их выйдет в пять раз больше, а потом они и вовсе перестанут согласовывать митинги. Мы должны встать стеной, не отступить ни на шаг. Тогда мы сломаем их сопротивление и отобьем охоту выходить на несогласованные митинги. Так мы выстояли в 2012-м, так выстоим и сейчас. Что же касается регистрации независимых кандидатов: 20 лет мы выстраивали законодательство, которое позволяет участвовать в выборах только системным кандидатам, ужесточали требования к партиям, требования к подписям. И вы хотите это спустить в унитаз только потому, что на Сахарова вышли 20 тыс. человек? Это всё равно, что продать метр границы.

147633

«Либерал»: И это всё на глазах у иностранных СМИ и у всего рунета?

«Силовик»: Не первый раз. Большинству народа наплевать, а Соловьёв все объяснит, как надо, по телевизору.

«Либерал» (про себя): Ок, я умываю руки, посмотрим по итогам, что у вас вышло.

Аргументы «силовика» выглядят совершенно логичными (и потому предсказуемыми). Однако, мы видим, что совершенно логичные решения приводят к тому, что сторонними наблюдателями расценивается как глупость и ошибка.

Моральное оправдание власти в происходящей истории: «Мы же за закон (который сами же и написали). Закон суров, но он закон».

Но с точки зрения рядового обывателя, это даже на фиговый листочек не потянет. Почему-то закон «отсекает» только оппозиционных кандидатов, но совершенно не мешает кандидатам от власти. Это странно, так как в законе нигде не написано «подписи оппозиционных кандидатов проверяются с особым пристрастием».

147759как не регистрируют независимых кандидатов в Иркутске

Рядовой обыватель видит, что граждане России хотят участвовать в выборах, а их не пускают. Люди выходят протестовать против несправедливости, а их арестовывают и бьют дубинками.

Авторитаризм в чистейшем виде получается. И никакой казуистикой про «закон суров» это не опровергнешь.

Сколько людей по всей России в результате поменяло свое отношение к власти? Много, очень много. Не 50%, конечно, и даже не 20, но сдвиг существенный.

И существенный сдвиг в действиях оппозиции. Не требование «власть, убей себя об стену», а «власть, пусти нас на выборы». А реакция власть такая, будто от нее требуют самоуничтожения.

Получается, что власть не готова конкурировать с оппозицией на выборах? Что она этого боится? И это не выборы президента или мэра Москвы, и даже не выборы Госдумы. А всего лишь какой-то Мосгордумы.

Много лишних вопросов появляется в головах обывателей. И дубинки – далеко не лучший на них ответ.