Как начинает новую жизнь женщина без ног, осужденная за убийство мужа в Забайкалье. Он избивал ее и детей

© takiedela.ru/Евгения Волункова
Как начинает новую жизнь женщина без ног, осужденная за убийство мужа в Забайкалье. Он избивал ее и детей
05 Ноя 2019, 13:10

Забайкальский краевой суд приговорил передвигающуюся на протезах Ларису Кошель к 1,5 годам ограничения свободы за убийство мужа. Он напал на нее и детей, а женщина дважды вызывала полицию. Суд первой инстанции сначала дал ей 8,5 лет. Теперь Кошель пытается начать новую жизнь.

Весь день 7 января 2019 года муж Ларисы Кошель Дмитрий вел себя агрессивно, оскорблял, унижал и бил ее, а также трехлетнюю дочку. Женщина дважды вызывала полицию, но выпивший супруг не успокаивался. Около 22:00 он напал на нее и детей, спавших на диване.

Лариса была без протезов. Она попросила сына принести нож, нанесла два удара супругу, но тот не остановился. Поэтому она продолжила наносить удары, пока тот не умер.

Карымский районный суд Забайкалья приговорил женщину к 8,5 годам колонии общего режима. В апелляции прокуратура попросила еще увеличить срок, но краевой суд встал на сторону Кошель, переквалифицировав обвинение на ч. 1 ст. 108 УК РФ (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны). Ей дали 1,5 года ограничения свободы и выпустили из-под стражи.

«Такие дела» поговорили с Ларисой Кошель, родственниками убитого и судьей, который выносил смягчающий приговор. Тайга.инфо частично перепечатывает текст «Всё впереди».

«Я убила Диму»

Из апелляционного определения Забайкальского краевого суда:

«…осужденная Кошель Л. М. является инвалидом второй группы, передвигается с помощью протезов ног. Ранее она систематически подвергалась насилию со стороны мужа. Потерпевший, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в течение дня вел себя агрессивно, оскорблял и унижал осужденную, причинил побои ей и ее трехлетней дочери. Это послужило причиной тому, что Кошель Л. М. дважды вызывала сотрудников полиции для пресечения его противоправных действий. Несмотря на это, около 22 часов муж, угрожая убийством, вновь напал на осужденную, спавшую вместе с детьми на диване. При этом он применил насилие к Кошель Л. М., сжимая ее шею руками и дергая за волосы. А также к пятилетнему сыну, защищавшему ее. Без протезов осужденная была лишена возможности убежать. Защищая себя и ребенка, она попросила сына принести нож, которым нанесла мужу два ранения, после чего нож бросила. Так как это не остановило агрессивных действий мужа, она попросила сына принести еще один нож и продолжила наносить удары мужу, пока не наступила его смерть».

После убийства Лариса написала эсэмэс сестре Марине: «Я убила Диму, забери детей». Сделала несколько звонков, первый — матери мужа, Татьяне Кошель: «Я вроде Димку убила». Попросила соседку вызвать полицию и скорую. И уселась на крыльцо ждать.

В СИЗО Лариса Кошель провела пять месяцев. За это время родственники убитого продали дом в поселке Курорт Дарасун, где Лариса жила с мужем и детьми. Возвращаться было некуда, так что женщина поехала в Сретенск, родной город, где живут ее сестры.

От столицы Забайкалья Читы до Сретенска почти четыреста километров. Автобус едет семь часов, все это время в салоне по кругу играет тюремный шансон, пассажиры спокойно дремлют в продавленных креслах.

«Снова долгий этап, снова смрад лагерей. И лишь письма твои

мне помогут забыть здешний лай б***ей".

Лариса живет на самой окраине города, до ее дома идти час. Второй этаж, две небольшие комнаты, из удобств — отопление и техническая вода из батарей. Вместо туалета — ведро в прихожей.

Лариса одна дома, пятилетний Миша и трехлетняя Катя в садике. Когда я сажусь за кухонный стол, Лариса хватает лежащий на нем нож и прячет в ящик. «Мне не нравится, что нож тут лежит. Нехорошо это». Рассказывая о себе и о том, что с ней случилось, Лариса много курит. А когда вспоминает ту ночь, когда убила мужа, не картинно рыдает. К сцене убийства она возвращается снова и снова, пересказывая ее в мельчайших подробностях, сожалея и оправдываясь.

СтрашнАя

В Сретенске Лариса прожила почти всю жизнь. Полная семья: мать, отец, сестры. Отучилась в сретенском педколледже на учителя начальных классов. Долго не проработала: вышла замуж, родила двух дочек.

О молодости Лариса вспоминает с улыбкой, протягивает черно-белое фото тех времен. На карточке кудрявая девушка с выразительными глазами. «Вот какая я была! — с гордостью говорит Лариса. — А теперь, как говорят, стала „страшнАя“».

Ларисе 43 года, но выглядит она старше. На лице среди морщин и шрамов — ярко-голубые глаза. Даже сейчас, после всего пережитого, они сияют.

147469

Первый муж Ларисы, Евгений, стал пить после свадьбы. «Начал распускать руки, — вспоминает Лариса. — Колотил меня беременную в живот и всяко-разно. Мать мне говорила: „Лора, уходи от него!“, а я его любила. Он всякий раз просил прощения, говорил, мол, ревную тебя, не могу себя контролировать, ты красивая у меня такая! А ревновал он как? Идем с ним по улице, со мной кто-нибудь из мужчин поздоровается, я отвечу. Придем домой, он выпьет и начинает меня избивать: „Ты ему улыбнулась, ты с ним поздоровалась!“ Но я прощала…»

После смерти мамы Лариса стала выпивать вместе с мужем: «Умерла мама — и все пошло под откос. Я переживала, а тут приходит муж с друзьями: „Посиди с нами, чего страдаешь?“ Один раз посидела, два — вот так и втянулась. А потом практически одновременно умер мой отец и Женя повесился в сарае. И я совсем потерялась».

Оставшись без родителей и мужа с двумя маленькими детьми, Лариса запила всерьез. Очнулась, когда опека забрала у нее детей.

«Мне дали месяц, чтобы очухаться и найти работу. Я взяла себя в руки, перестала пить. Пошла в школу устраиваться на работу. А мне там сказали: „Мы тебя знаем, ты пьяница, у тебя детей забрали, мы тебя не возьмем“. Я говорю: „Я сейчас не пью, дайте руку помощи, помогите вылезти из этой ямы!“ А меня просто выставили… От стресса я не спала, и что-то с головой получилось. Как-то посреди ночи слышу голос: „Иди в церковь в чем мать родила, тебя там дети ждут“. Я на плавки и лифчик пуховик надела и босая пошла. В церкви никого не было, и я пошла дальше. Была зима, я ходила босиком по снегу всю ночь и весь день. Меня видели люди, но никто не остановил, не вызвал полицию, не обратился за помощью. Никто ничего не сделал… Домой я пришла с обмороженными ногами. Скорая не ехала, соседка дала мне гусиный жир, я им мазала ноги. Потом наконец к нам домой пришел терапевт. Посмотрел на мои ноги, вызвал скорую. Врачи забрали меня в больницу и отрезали ступни».

«А тут Дима»

После ампутации Лариса долго жила у сестры, ползая на коленях. Получить протез не удавалось. Лариса не понимала, в чем дело, пока не выяснилось, что сестра написала отказ от протезирования: «Она получала мою пенсию по инвалидности. Наверное, не хотела, чтобы я от нее ушла». Ларисиных детей определили в детский дом. Младшую, Алену, забрал брат мужа, а Света так и осталась в госучреждении. Как так вышло, что дочек разлучили, Лариса не понимает, забрать их она хотела, но не смогла.

Соседка тетя Валя позвала Ларису жить к себе, стала за ней ухаживать и заново отправила в Читу запрос на протезирование. В ортопедическом центре в Чите Лариса и познакомилась с будущим мужем, Дмитрием Кошелем, который тоже приехал за протезом: как и Лариса, он отморозил и потерял одну ногу. «Он такой хороший, такой красивый мне показался! — говорит Лариса. — Мы просто общались, даже номерами не обменялись. Но он где-то нашел номер и, когда я вернулась в Сретенск, позвонил. Ну и все… Стали общаться. Когда я ноги потеряла, думала, никому больше не буду нужна, комплексовала. А тут Дима. Он меня увез к себе в Дарасун погостить, и там я и осталась».

Дмитрий с Ларисой поселились в частном доме, принадлежащем его матери. Завели хозяйство: козы, свиньи, куры. Огород. Дмитрий работал сварщиком, ездил на заработки. Оба получали пенсию по инвалидности. Куры неслись, козы доились, картошка росла — на жизнь хватало.

За забором

«Сначала мы жили хорошо. Как люди. Я обожала хозяйство, очень люблю это дело с детства. Родила Мишу, потом Катю, мы расписались. Он начал пить, потом я стала замечать, что он покуривает, варит траву в гараже. Я ругалась, мы скандалили, он начал распускать руки. Постоянно придирался ко мне: то кружку не так поставила, то еще что-то. Я ходила вся в синяках, детей было стыдно водить в садик.

Как напьется, то голой меня заставит ходить перед ним, то еще хуже… Знаете, как это страшно, какие унижения! Я от него ухожу в комнату, а он меня за волосы хватает и на кухню тащит, и там может испинать, избить, выбросить на улицу — снег не снег… Шрамы у меня на лице от его колец: он бил кулаком, разбивал голову, губы. Я никогда не давала сдачи. Он бьет, а я закроюсь руками и лежу. Колотит, пока не устанет, пока вся злость не выйдет. Я потом отползу в баню, там ночую, там у нас тепло было. Когда он заснет, я зайду потихонечку и лягу с детьми. Утром он обычно просил прощения".

<…>

«Папа, прости нас!»

Неизвестно, сколько еще терпела бы Лариса, если бы муж не начал бить детей.

«Незадолго до всего этого (Лариса имеет в виду убийство. — Прим. ТД) я доила коз. Вернулась домой, а муж держит Мишу за ногу и колотит ремнем. Я его еле отбила. У Миши такие шрамы были на спине! А потом, в тот день, он избил Катю… Накануне мы сильно поругались из-за кредита. Я по глупости по просьбе подруги взяла в кредит телефон. Она обещала выплачивать проценты, но пропала. У меня начал копиться долг, звонили приставы, угрожали. А еще я брала кредит на дом: диван купила, комод ребятишкам, окошко мы на кухню вставили, сварочный аппарат Диме купила… В общем, каждый месяц я гасила долг».

По словам Ларисы, она отправила Диму гасить кредит. Он закинул деньги на ее карту, а она оказалась арестована. Пришел взбешенный, накричал на Ларису и пошел в магазин за водкой. Лариса заплакала. «Дима, не бери, не надо! Ты вон какой чистенький, свеженький, голова не болит, кушать дома есть… Не ходи, не бери».

«Он выпивал, а я легла спать с детьми. У нас дома были козлята, он их как-то выпустил. Я проснулась от шума, надела протезы, собрала козлят. А Дима говорит: „А теперь, сука, иди сюда!“ Я убежала в баню, до утра там сидела. Утром он опять побежал за бутылкой. Я была на улице, когда он начал бить Катю. Колотит ее по жопе, говорит: „Смотри, как надо воспитывать детей!“ И тут у меня терпение лопнуло. Я побежала к соседке, попросила вызвать полицию. Они приехали, зашли, я рассказала, в чем дело. Что он пьяный, бьет меня и детей. Я написала заявление. А они с ним стали разговаривать, мол, зачем ты так, у тебя баба хорошая, дети. Иди в гараж, сиди там спокойно. Сказали ему: „Мы не будем заявление в ход пускать, но если еще раз она вызовет нас, заведем дело“».

Я прикинула, что сейчас он меня снова будет избивать. Заперлась дома, думаю, не пущу его, пусть в бане спит

Как только полицейские уехали, Дмитрий, по словам Ларисы, схватил поварешку и начал бить ее по голове. «Всю ее изогнул, голову мне разбил. Наколотил меня, лег спать. Проспался, пошел за выпивкой. Я прикинула, что сейчас он меня снова будет избивать. Заперлась дома, думаю, не пущу его, пусть в бане спит. Когда он вернулся, я так и сказала, мол, не пущу, я тебя боюсь. Иди в гараж, затопи печку. А он схватил топор и начал долбить по окну. Я позвонила соседке, снова попросила вызвать полицию. Когда они приехали, я показала им свою разбитую голову и попросила его куда-нибудь увезти, написала второе заявление. А он им снова дал слово, что меня не тронет:Мужики, все нормально будет, я сейчас лягу спать“. Они предложили меня с детьми увезти в больницу на ночь. А я думаю: не проще его увезти, чем меня с двумя детьми? Куда я поеду-то с ними? Отказалась».

Когда полицейские уехали, Лариса сняла протезы и легла с детьми спать на диван. Дмитрий продолжал выпивать на кухне. А потом ворвался в комнату со словами: «Держись, сука, сейчас я тебе повыламываю ноги!»

«Он навалился, схватил меня за горло, — вспоминает Лариса. — Дети проснулись, кричат: Папа, не трогай маму! Прости нас!“ В темноте он по ошибке схватил ногу Миши, начал ее выкручивать. Миша закричал. И у меня замкнуло все. Я вырвала ногу Мишину, как-то вывернулась, навалилась сверху на Диму, закричала: Миша, неси нож!“ Он принес, и я ткнула его ножом два раза, даже не видела куда. Ножик бросила, а он начал подниматься. И закричал: Сейчас я вас поубиваю!“ А я понимаю, что сейчас он поднимется и точно нас убьет. Миша принес мне другой нож, и я опять его начала тыкать… Помню только, что мне было дико страшно… Когда поняла, что он умер, я перелезла через него, надела протезы, вышла на кухню, и мне стало так легко-легко, так хорошо… Я попросила соседку вызвать полицию и скорую. Когда полицейские приехали, спросили, мол, что ты натворила. А я же просила их забрать его, они же видели мою разбитую голову! Надели мне наручники, детей забрали, увезли меня в КПЗ. Вот и все».

<…>

С чистого листа

Забирать детей из садика мы с Ларисой идем вдвоем. Она ходит медленно, опирается на трость. Допотопные и тяжелые протезы первое время в мясо стирали ноги, потом Лариса привыкла.

Миша подбегает к маме с букетом цветов: «Мамочка, это тебе!» Катя обнимает Ларисины ноги и внимательно смотрит на меня исподлобья.

Дома дети первым делом несутся к холодильнику: «Мама, чего ты купила?» Сегодня мама не купила ничего, потому что пенсия уже закончилась. Но еда в доме есть. «Скоро будем ужинать, потерпите немножко».

Устроиться на работу Лариса пока не может — не берут даже уборщицей. Она живет на пенсию по инвалидности (8,7 тысячи рублей) и пенсию по потере кормильца (17 тысяч). За квартиру отдает 4 тысячи, столько же за садик. А еще каждый месяц платит за кредит 5 тысяч рублей (общая задолженность у Ларисы 60 тысяч). Вяжет носки и продает знакомым за 150 рублей. Но это скорее способ успокоиться, чем заработок. То, что остается, уходит на продукты. Как правило, до следующей пенсии Лариса не дотягивает. Спасает тетя Валя, та самая соседка, которая иногда угощает овощами с огорода, сестры, которые иногда дают в долг, и магазин, в котором можно взять продукты «в кредит».

А еще Лариса пытается помогать деньгами старшей дочери Светлане. Несмотря на то что забрать ее из детского дома она не смогла, она навещала ее. И младшая, и старшая дочери общаются с мамой и даже приезжали в гости (они живут в других городах) после того, как она вышла из СИЗО. Лариса говорит, что помогать ей материально не могут: у всех семьи, кредиты, свои проблемы. «Я виновата перед ними за то, что они выросли в детском доме, что росли без матери. И сейчас я должна им помочь».

«Мы убили папу!»

— Миша, а ты помнишь папу? — спрашиваю мальчика, который крутится вокруг нас с Ларисой.

— Да! Мы его убили! — отвечает ребенок и утыкается носом маме в колени.

«Это ужасно — то, что он говорит, — шепчет Лариса. — Как-то Миша в меня вцепился и сказал: Мама, папа умер, а ты не умрешь? Я не хочу, чтобы ты умерла!“ А как-то мы ложились спать, и я сказала Мише фразу, мол, будешь таким же большим, как папа! А Миша говорит: Я не хочу быть таким большим, как папа! Ты же папу убила, я не хочу, чтобы ты меня, как папу, убила!“ И мне так не по себе стало… Сказала: Сыночка, мама никогда в жизни тебя не тронет“».

Спрашивать у Ларисы, работал ли с ней и детьми психолог, бессмысленно, но я все-таки спрашиваю.

«Психолог приходил ко мне в СИЗО, — отвечает она. — Сказал, что у меня душевное истощение“ и мне нужно больше позитива“. А здесь откуда психолог, вы что? И с детьми нет, конечно, некому тут разговаривать. И помощи просить не у кого».

<…>

Оправдать было бы неправильно

Судья Забайкальского краевого суда Константин Ануфриев соглашается поговорить. Он в деталях помнит дело Ларисы Кошель и то, как долго они с коллегами принимали решение. В смягчении приговора он не видит ничего удивительного.

 — Честно скажу, я удивился приговору. Да, дают женщинам восемь лет лишения свободы, но это должно быть как минимум умышленное убийство. Я не знаю, чем руководствовался судья Хайруш. Мы с коллегами долго сидели в совещательной комнате, решили в итоге переквалифицировать статью.

 — Чем вы руководствовались?

— Обстоятельствами дела. Женщина эта, конечно, далеко не ангел. Она лишила жизни человека, превысила пределы необходимой самообороны. Но она инвалид, конфликта избежать не могла. Она была без ног на кровати вместе с ребенком, на нее нападает муж, начинает ее избивать… Имелся вред ее здоровью, жизни вряд ли, но здоровью точно, и она имела право обороняться. Но 29 ножевых ранений — это явный перебор. При этом мы же еще оцениваем личность потерпевшего: он злоупотреблял алкоголем, периодически ее избивал. Был ранее судим, далеко не подарок, в общем.

— А возможно ли было ее оправдать?

 — Оправдать было бы неправильно. Она имела право обороняться, но степень насилия с его стороны была не настолько велика, чтобы наносить 29 ранений. Если бы он был хотя бы вооружен чем-то… Степень нападения должна соотноситься со степенью обороны. Мы, конечно, все это обсуждали, но решили, что правильно вот так квалифицировать. Это не мое решение, это коллегиальное решение, мы долго сидели, минут сорок или больше.

 — А человеческий фактор на ваше решение освободить ее из-под стражи повлиял? Можно ли говорить о том, что вы посочувствовали подсудимой?

 — Мы посочувствовали ей, исходя из обстоятельств дела. Там находились дети, он в присутствии детей ее избивал, и это было не в первый раз. Ребенок ее от него оттаскивал. Он в темноте по ошибке схватил ногу ребенка, ему было очень больно, он кричал, и это ее сподвигло на то, чтобы начать активно защищаться.

 — Вспоминали ли вы потом о Ларисе? Было ли вам интересно, как она живет на свободе?

 — Я думал о ее детях… Она не самая хорошая мать, но пока не лишена прав. Посмотрим, что будет через год или два.

 — Вы осознаете, что апелляционное определение, которое вы вынесли Кошель, редкое для России в последнее время?

 — Ну не знаю, по-моему, не такое уж и редкое.

<…>

Полную версию читайте на сайте «Такие дела»

«Всё впереди», Евгения Волункова, «Такие дела», 5 ноября 2019 года





Новости из рубрики:

© Тайга.инфо, 2004-2024
Версия: 5.0

Почта: info@taygainfo.ru

Телефон редакции:
+7 (383) 3-195-520

Издание: 18+
Редакция не несет ответственности за достоверность информации, содержащейся в рекламных объявлениях. При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на tayga.info обязательна.

Яндекс цитирования
Общество с ограниченной ответственностью «Тайга инфо» внесено Минюстом РФ в реестр иностранных агентов с 5 мая 2023 года