Год прошел, Я/Мы остались
«Я/Мы» — это главный итог и завоевание дела Голунова. Главная угроза принципу «разделяй и властвуй», на котором стоит внутренняя политика в России.
Прошел уже год с задержания корреспондента «Медузы» Ивана Голунова. Журналист Тайги.инфо Пётр Маняхин рассуждает о главном уроке сфабрикованного дела.
Ровно год назад в Москве был задержан один из лучших журналистов-расследователей России Иван Голунов. Об этом станет известно только на следующий день. Так часто бывает, когда следствию нужно «поработать» с подозреваемым.
Часто бывает, что людям в России подбрасывают наркотики, что сажают ни за что, что бьют в отделе полиции — иногда даже до смерти. Часто бывает, что от журналистов хотят избавиться всеми возможными способами. Часто бывает, что органы власти откровенно врут, а государственные СМИ им поддакивают.
Я намеренно пишу «бывает», потому что это продолжается до сих пор. Митинги, пикеты, открытые письма, толпа у суда и бесконечные вопросы чиновникам спасли Голунова, но ничего не изменили. Либерализации антинаркотического законодательства — верховное «нет», а о реформах в силовых структурах даже думать страшно.
У нас так-то обычно все хорошо, просто вот плохие полицейские посадили честного журналиста. Плохих полицейских мы накажем (через полгода, после прямого указания Путина), а систему трогать ни за что не будем.
«Система у нас идеальная, проблема полицейского насилия „остро не стоит“, качество следствия и контроля за ним высочайшее, а суды независимые», — сообщила бы в ответ на запрос о выводах по делу Голунова особенно лживая пресс-служба особенно противного ведомства.
То, что не удалось изменить систему — это только полбеды. Заказчики фальсификации дела против Ивана не найдены и вряд ли будут наказаны. Журналисты все так же подвергаются давлению по всей стране. Для этого даже есть специальные законы: о фейках, о неуважении к власти, о СМИ-иноагентах. Особенно это видно сейчас, во время пандемии коронавируса. Любая информация, отличная от официальной — это либо фейк, либо «кампания по дискредитации власти», оплаченная, разумеется, из фондов Сороса, Ходорковского и Люцифера.
Но все это только подтверждает, что журналистов, все еще боятся. Самое страшное для любой нечестной власти прямо сейчас — это огласка. Пока не напишут в СМИ, не будет никаких проверок, никакой реакции. Как только напишут, сразу все решат, сфотографируют наведенную красоту и объявят публикацию фейком. Ну, хоть так.
Для профессии страшно, что она становится механизмом прямого действия. Журналистов лишают возможности быть наблюдателями и летописцами: они либо на знаменах, как Голунов и Илья Азар, либо под ними, как остальные.
Это вообще-то другая профессия, но иначе, кажется, нельзя. Потому что «Я/Мы» — это главный итог и завоевание дела Голунова. За год этот принцип дошел из и так достаточно солидаризированного журналистского сообщества до адвокатов, врачей и даже полицейских.
Это главная угроза принципу «разделяй и властвуй», на котором стоит внутренняя политика в России. Для каждого свой образ врага: для сотрудников государственных телеканалов — «продажный журналист-иноагент», для независимых СМИ — «брызжущий слюной с экрана ведущий-запутинец». По аналогии — есть «врачи-провокаторы Навального» и «злобные главврачи, лишающие выплат». Есть «омбудсмены полиции», а есть «выслуживающиеся перед начальством». Есть «адвокаты-крикуны» и «загнанные под сапог следствия».
Но осознание того, что это разделение — миф, уже начинает выходить за рамки условных профсоюзов. Справедливость — это главный запрос, и она нужна всем. Осталось понять, какое слово должно стоять после «Я/Мы», чтобы под ним мог подписаться каждый.