COVID-19 в большом городе
Директора частных клиник стучались во все двери и пытались понять, что же им делать в условиях эпидемии коронавируса? Минздрав нам не отвечал. Или отвечал, что частные клиники могут делать что угодно, пусть получают информацию из открытых источников, а если что пойдет не так – мы их накажем, непременно.
Экс-исполнительный директор Ассоциации руководителей медицинских организаций Сибири Елена Бобяк рассказывает о хронологии распространения эпидемии COVID-19 в Новосибирске. Директора частных клиник, по ее словам, не получали никаких указаний от минздрава (а только угрозы и предостережения), из-за чего организации оказались предоставлены сами себе. Она надеется, что накопленные знания и рекомендации помогут новосибирским врачам пройти вторую волну коронавируса без потерь.
Весна-лето 2020. Я живу в Новосибирске, это третий город в России, население более 1,5 млн человек. Работаю директором медицинского агентства и, по совместительству — исполнительным директором Ассоциации руководителей медицинских организаций Сибири. То есть у меня прямая связь как с пациентами, так и с врачами. Обо всем, что происходило я знаю не понаслышке.
Конец марта, только что во всей стране объявили карантин. Это, собственно, были единственные 2−3 недели, когда жители Новосибирска действительно соблюдали карантин и носили маски. В это время выходят первые отраслевые рекомендации и приказы по диагностике и лечению COVID-19. В это же время в Новосибирск начинают массово возвращаться жители — из-за границы, из путешествий, с командировок. И довольно долго — это единственная категория пациентов, кому делают тест на COVID. Все остальные, даже с нетипичной еще тогда для нас пневмонией, с потерей обоняния, с характерным анамнезом остаются без теста даже при наличие симптомов. Если могут — ходят на работу, к ним приходят врачи из поликлиники, заботливо смотрят им горло и слушают легкие и, если состояние ухудшается, везут в дежурные стационары, не приспособленные для приема пациентов с COVID-19. Это первая фаза распространения инфекции.
Позднее будут говорить про несознательное население, что рост заболеваемости произошел исключительно из-за того, что люди не носили маски, не соблюдали дистанцию и ездили за границу. Мое мнение — рост заболеваемости на этом этапе в Новосибирске произошел путем распространения инфекции среди персонала и пациентов стационаров и поликлиник. И в этот момент СИЗы для медицинских работников были только в специально оборудованных для приема пациентов с COVID больницах. Я, конечно, имею в виду СИЗы необходимого уровня защиты.
В это же время директора частных клиник стучались во все двери и пытались понять, что же им делать в условиях эпидемии? Первое письмо от Ассоциации в наше министерство здравоохранения и в Роспотребнадзор было написано еще в конце марта, мы просили хотя бы оперативно присылать приказы и постановления, касающиеся COVID, чтобы принять все меры для защиты сотрудников и пациентов. Нам не отвечали или отвечали, что частные клиники могут делать что угодно, пусть получают информацию из открытых источников, а если что пойдет не так — мы их накажем, непременно. Одно из наших предложений, кстати, было взять на себя консультации амбулаторных пациентов, в том числе дистанционные. Чиновники нам отказали.
Население объявило сбор средств для покупки СИЗов для медицинских работников бригад скорой помощи, стационаров, поликлиник. В это время фиксировали единичные случаи COVID-19, да и то не каждый день. И мы еще верили в чудодейственную силу гидроксихлорохина и калетры и думали, что главное — чтобы под рукой оказался аппарат ИВЛ. Наши пациенты обращались к нам в основном с другими вопросам: где еще не отменена плановая госпитализация, например. В мае уже всем стало понятно, что в городе нет ни одного стационара, ни одной поликлиники, чистых от COVID-19, прекратились плановые госпитализации, росло количество ковидных госпиталей, время ожидания кареты скорой помощи измерялось сутками. С каждым днем попасть в стационар становилось все труднее. даже при тяжелом течении.
Тесты на COVID-19 стали брать у медицинских работников и тех, кому за 65, но далеко не у всех. Стационары стали закупать СИЗы, ежедневные сводки об умерших от COVID-19 стали главными в новостных лентах. Но ничего не изменилось организационно. Врачи поликлиник продолжали ходить на дом для осмотра пациентов с «признаками ОРВИ» и приглашали их на следующий день в поликлинику, сделать флюорограмму, чтобы исключить пневмонию (!). Люди сидели часами в очередях в поликлиниках, а рядом с ними сидели пациенты, пришедшие с другими проблемами, а ушедшие уже с одной проблемой на всех.
Пациентов с подтвержденной пневмонией везли в «распределительный» госпиталь, где они по нескольку дней лежали в палатах все вместе — те, у кого потом подтверждался диагноз и те, у кого тест приходил отрицательный. Тех же, у кого тест был отрицательный, оставляли долечиваться или отправляли в больницы, условно чистые от COVID-19. Объяснять не нужно, что в эти больницы они приезжали уже практически на 100% инфицированными. К этому моменту пошел рост по экспоненте. Частные клиники осознали, что никакой поддержки от чиновников ждать не надо, самостоятельно разделили потоки или отказались обслуживать пациентов симптомами ОРВИ, если потоки разделить не получалось. Все освоили навыки дистанционных консультаций. Пациенты довольно быстро поняли, что спасение утопающих дело рук самих утопающих — самоизолировались при первых симптомах, контролировали свое состояние, сами себе назначали МСКТ и искали возможность получения дистанционных консультаций. Слово сатурация прочно вошло в обиход. Тесты по-прежнему назначались примерно 1 из 10 заболевших, и назначить их мог только врач государственной поликлиники.
Потому что у пациентов с симптомами частные клиники брать тесты не имели права. Май-июнь для меня слились в один длинный день, обращения от пациентов были на 99% процентов связаны с симптомами COVID-19. Рассказать — что делать, чтобы не заразить окружающих, чтобы болезнь не пошла по жесткому варианту, когда и как настаивать на госпитализации. Пульмонологи работали сутками, практически без сна. Врачи государственных поликлиник и стационаров оказались заложниками системы, заболеть мог каждый, каждый рисковал ежеминутно, они герои, несомненно. Без их самоотверженного труда жертв было бы в разы больше. Мы справились, все вместе, помогая друг другу так или иначе. Отдельное спасибо тем врачам, которые публиковали жизненно важную информацию, клиникам, которые дали возможность пациентам обследоваться и работникам аптек, продававших препараты. Да, возможно, в мирное время, это не правильно и недопустимо.
Но летом 2020 это спасло жизни сотням, если не тысячам жителям Новосибирска. И в соседнем Казахстане, где такой возможности не было, все было гораздо печальнее. В конце июля, законы развития эпидемий пошли навстречу огромному желанию гаранта провести выборы и эпидемиологическая кривая пошла на убыль. Впереди новая волна, я уже не живу в Новосибирске, но вопросы по-прежнему остаются актуальными: как случилось, что несмотря на все изданные приказы и постановления, система здравоохранения стала основным очагом распространения инфекции? Кто принимал решение в начале эпидемии госпитализировать, в том числе принудительно, бессимптомных носителей и пациентов с легкими симптомами? Как допустили, врачи поликлиник без средств защиты ходили на дом к пациентам с симптомами ОРВИ, а потом шли на прием в поликлинику и принимали других больных? Почему не задействовали ресурсы частных клиник, когда те сами предлагали помощь? Куда смотрел Роспотребнадзор, когда практически не проводилось эпидемиологических исследований и контактным не была рекомендована самоизоляция, за исключением редких случаев? Вопрос пустячный, казалось бы, но — почему жарким летом 2020 пациентам с поражением легких от COVID-19 в стационарах запрещали открывать окна в палатах?! Кондиционеров там не было…
Остается только надеяться, что чиновники смогут проанализировать опыт лета 2020 и понять, что нужно изменить в системе, чтобы пациенты не получали COVID-19 вместе с медицинской помощью, а врачи смогли без потерь (и физических и моральных) пережить вторую волну. И у нас уже есть работающие схемы лечения, что важно!