«Там за год больше 10 трупов»: история кузбасской колонии, начальство которой подралось в пивном магазине
Руководство кузбасской исправительной колонии №37 (ИК-37) попало под проверку СК и ФСИН после драки в пивном магазине. В этой колонии чаще всего в Сибири сообщают о пытках и коррупции, а четверо ее сотрудников находятся под арестом из-за смерти заключенного.
Кузбасские управления Следственного комитета и ФСИН начали проверку видео, на котором показан конфликт троих мужчин в форме ФСИН с продавцом пивного магазина. По данным источника Тайги.инфо, на видео запечатлены начальник ИК-37 Евгений Овчаров и его зам по безопасности Сергей Толканов, которого недавно повысили в звании.
Колония «строгого вида режима для содержания осужденных мужчин» расчитана на 1010 человек. На ее территории, по данным ГУФСИН по Кемеровской области, ведется производство тепловой энергии, хлеба, изделий из бетона, пиломатериалов, мебели, водогрейных котлов и одежды. Еще ИК-37 — рекордсмен среди кузбасских колоний по сообщениям о пытках.
«Да там за год было больше 10 трупов. Кого-то находили повешенным, кто из окон падал со второго- третьего этажа. Много народу умерло от „почечной недостаточности“», — рассказал Тайге.инфо координатор правозащитной организации «Сибирь Правовая» Дмитрий Камынин.
Правозащитник Борис Ушаков рассказывал, что из всех кемеровских колоний ИК №37 — самая жестокая. «Обычно туда помещают заключенных с целью отомстить и заставить отказаться от жалоб, которые они писали до этого. В ИК многие мои заявители были не только избиты, но и изнасилованы», — говорил он.
Тайга.инфо рассказывает об известных случаях пыток и убийств заключенных в кузбасской ИК-37.
«Я страус такой-то»
Отсидевший в ИК-37 Михаил Гулевич рассказал, что избиения в колонии начинаются, как только заключенные попадают туда — с этапа: «Когда зашли [в карантинное отделение], началось: „Кто, ты мужиком назвался? Ты знаешь, что у нас нету мужиков. У нас только петухи и вязаные — две масти“. И начали окучивать опера и завхоз. А эти дневальные активисты сначала в стороне стояли, а когда в карантин завели — вещи у меня баул был, я их больше никогда не видел. <…> Четыре дня я пробыл в карантине, потом меня спрятали в санчасти. Я синий весь был, опух, уже ходить не мог. <…>Первый день меня вообще нормально уронили. А потом каждый раз: „Ты делай так, ты че Машка“. Заводят в душевую — окучили и все. Меня били, чтобы я написал заявление в актив колонии, чтобы я учил, как зовут всю администрацию и их звания».
Пострадавший Михаил Гулевич рассказывал следователю, что его избивали до перевода на лечение, а заболевание почек — следствие издевательств.
Об избиениях прямо с этапа рассказывал и вышедший из ИК-37 Вячеслав Мальцев: «Сразу со шлюза, бежали мы на карантин под пинками. Потом усадили нас на корточки зимой возле карантина. Сидели мы там часа два. И это все время нас били. Меня долго били за то, что я голову поднял. <…> Там не боялись убить, не было никакой опаски. Ноги от спины, язвы по ногам пошли, — говорил Мальцев, стоя на костылях. — После прыжков [сотрудников на мне] сильно болела спина. А когда в барак завели, там потихоньку начали [избивать]. С час били — потом переключились на кого-то другого. <…> Я надеялся еще живым освободиться. При освобождении меня снимали на камеру сотрудники администрации и задавали вопрос: „Ты будешь жаловаться?“. Я ответил, мне нечего бояться. Они просто забегали, начали друг другу камеру передавать».
Жителя Башкирии Руслана Курмангалеева, как и всех новичков в колонии №37, избили сразу после этапа, рассказывала Тайге.инфо его жена Оксана Хаттарова.
Осужденный за бандитизм и разбой Курмангалеев попал в яйскую колонию после того, как ранил ножом активиста, сотрудничавшего с администрацией ИК №1 в Мариинске. В отряд, где сидят «активисты», Курмангалеева перевели после жалоб на издевательства со стороны сотрудников колонии (кроме того, он два года добивался, чтобы ему сделали операцию на ноге). После отбоя лояльные тюремщикам заключенные напали на мужчину и угрожали ножом, но Курмангалееву удалось отобрать оружие. Заключенному дали 15 суток штрафного изолятора (ШИЗО), а через пять дней перевели в ИК №37. На него завели уголовное дело из-за нападения.
«Три дня он писал жалобы о том, что происходило с ним. В 37-ой колонии целый день стоят на ногах, целый день на ногах. В туалет нельзя выходить, даже почесать что-то нельзя целый день. Кто не подчиняется, их просто избивают, не дают звонить, угрожают. Он исхудавший был, психически сломленный», — рассказывала Хаттарова.
Жена Курмангалеева говорила, что заключенных ИК-37 заставляют называть себя животными. Ее мужу засунули в нагрудный карман фотографию страуса, он должен был представляться: «Я страус такой-то»
Кузбасские ГУ ФСИН, СК и прокуратура не нашли нарушений в действиях сотрудников. ОНК и омбудсмен тоже посетили колонию, но не выявили существенных нарушений.
«Начальники [по линии ФСИН] из Кемерова приезжали. При них администрация колонии, в том числе, [начальник колонии Евгений] Овчаров говорили [заключенным]: „Ты сегодня будешь девочкой, ты пойдешь в гарем“. Один пожаловался — его избили вплоть до того, что он вены изрезал», — добавила жена Курмангалеева.
Во время свидания с мужем Оксана Хаттарова убедилась, что принимают новых заключенных в колонии действительно жестко: «Стояли восемь или десять сотрудников и тех, которые только прибыли, заставляли бегать и садиться резко. И кричали матом. Муж мне рассказал, что сейчас их заведут в это здание и будут бить по очереди и отбирать вещи».
Примерно так же «этап» описывал мужчина, который в видеоролике организации «Сибирь правовая» представился «активистом»: «Стоят сотрудники и лупят: палкой, ногами, ставят тебя на корточки, гусиным шагом. Потом заходят в „карантин“, там избивают активисты и два сотрудника. По большей степени, активисты начинают лупить всяко разно, унижать. [Вставляют в задний проход], это правда».
Этот же «активист» рассказал сотрудникам фонда, что после того, как о пытках в ИК №37 написали СМИ, заключенных стали избивать не сразу на этапе, а в адаптационном отряде.
В марте 2020 года стало известно, что заключенный Евгений Баранов ранил себя в горло, заявив об избиениях со стороны сотрудников ИК-37.
«Шея перерезана, рука забинтована, он говорить-то толком не может — он нуждается в операции, а они тянут, — говорила мать осужденного Лариса Ковалёва. — <…> Такие травмы бывают только от безвыходности. Если он нанес себе бы травмы, значит, они предпринимали что-то».
В ГУФСИН по Кемеровской области заявили, что мужчина порезал себе шею в камере штрафного изолятора после отказа «выполнить законные требования сотрудников администрации».
Приговоры заключенным за жалобы на пытки
В сентябре 2017 года стало известно о массовой голодовке в ИК-37. Заключенные жаловались на «бесчеловечные условия содержания» и насилие со стороны сотрудников ФСИН и «активистов». В здание штрафного изолятора, куда поместили голодавших, отправили отряд особого назначения «Кедр», который начал избивать заключенных. В знак протеста некоторые начали себя калечить, после чего избиение прекратилось, писала Генпрокурору эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Лариса Захарова.
Один из пытавшихся совершить суицид Илья Паникоровский написал заявление
О похожих действиях сотрудников ИК №37 рассказал заключенный Михаил Красильников. Его изнасиловали дубинкой, заявил он в СК. «В данный момент у меня имеются побои, которые нигде не зафиксированы, на лице (правая сторона опухла) и на лбу. Я опасаюсь за свою жизнь и здоровье. В случае моей скорой смерти прошу винить администрацию ИК-37», — писал Красильников адвокату Селивановой.
В СК сообщили «Интерфаксу», что начали проверку. Но дело в итоге завели не на сотрудников ФСИН, а на самих заявителей — заключенных Паникоровского и Красильникова.
146961
В суде Илья Паникоровский не признал вину. Он рассказал, что тюремщики попытались выяснить у него причину голодовки. После разговора с дежурным он увидел, как сотрудники в масках избивают людей. Паникоровского вернули в камеру, там он рассказал о случившемся соседу и, «опасаясь за свою жизнь», порезал руки. Его увели в санчасть, где «оказали помощь».
«Спустя некоторое время в палату зашли Потерпевший №1, Потерпевший №3, Потерпевший №2. Потерпевший №1 стал наносить ему удары ладонью по лицу, по голове, по шее, от нанесенных ударов ему было больно, он бил его, при этом, кричал, обзывал, — сказано в приговоре. — Потерпевший №2 пинал его, затем заломил руки, Потерпевший №3 придерживал голову. Потерпевший №1 снимал с него брюки и хотел „вставить“ туалетный ершик в анальное отверстие. Потерпевший №2 стал снимать на сотовый телефон. Он не кричал, так как у него не было сил. Потерпевший №2 спрашивал у него „ну, кто ты теперь?“, после чего он подписал им все бумаги о сотрудничестве с администрацией, вся бумага была в крови, и они ушли».
Травм в области заднего прохода эксперты не нашли. Суд также счел доказательством вины справку о том, «что в течение 2016 года и в 2017 году унитазные ерши не закупались и не поступали из ГУФСИН России».
Показания свидетелей защиты, говоривших о насилии над Паникоровским, суд назвал неубедительными, зато поверил показаниям сотрудничавших с администрацией заключенных. Видеозаписей с камер наблюдения на предоставленном в суд диске не нашлось. Паникоровскому дали 1,5 года колонии по ст. 306 УК РФ (ложный донос), говорил Тайге.инфо его адвокат Алексей Куркин. Кемеровский облсуд отклонил апелляцию, заключенный пожаловался в ЕСПЧ.
Позже Яйский райсуд признал виновным в ложном доносе второго заключенного ИК №37, заявившего о пытках в колонии, Максима Красильникова. Ему дали еще 2,5 года колонии, говорила Тайге.инфо адвокат заключенного Екатерина Пименова.
«В большинстве случаев, когда в отношении осужденных возбуждают уголовные дела по 306-й [статье], их воля уже сломлена, они уже не борются, не доказывают свою правоту, сотрудничают с администрацией, — говорил Тайге.инфо адвокат Паникоровского Алесей Куркин. — Они спокойно, опустив голову, ждут своего приговора. Им добавляют несколько месяцев срока, и они спокойно сидят».
Четыре арестованных сотрудника
В январе 2020 года суд арестовал двоих оперативников и двоих сотрудников отдела безопасности ИК-37: Константина Бекренева, Евгения Филлипова, Сергея Скорина и Ивана Ласого. Им вменили ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия) из-за смерти в колонии заключенного из Тувы Мергена Ооржака, выяснила Тайга.инфо.
Сестра погибшего Алена Таважап говорила редакции, что ее 53-летнего брата убили 28 марта 2019 года.
«Сразу после этапа убили, даже не ночевал, — добавила она. — Сидел за приобретение наркотиков, маленькая доза. Год лишения свободы получил, пять месяцев здесь в Кызыле был, потом поехал туда, где убили, [в ИК-37]. Сначала начальник зоны сказал, что он умер от сердечного приступа, потом, что упал с лестницы высотой в метр».
По делу о смерти Ооржака также проходит заключенный Александр Куковякин, его обвинили по ч. 4 ст. 111 УК РФ (нанесение тяжких повреждений, повлекшее смерть). Арестованные сотрудники ФСИН, по версии следствия, «проявляя бездействие, не пресекли преступные действия осужденного Куковякина, направленные на причинение смерти осужденному Ооржаку».
Дела работников ИК-37 и Александра Куковякина рассматривает Яйский районный суд.
154243
По подсчетам организации «Сибирь Правовая» только в 2018 году в колонии погибли семь заключенных. Одного из них — Юрия Кулешова — сотрудники ФСИН обыскивали до приезда полиции, «чтобы в карманах ***** [ничего] не было», следует из видеозаписи, опубликованной правозащитниками. На теле Кулешова родственники обнаружили травмы и следы избиений. Руководил обыском, по словам источника Тайги.инфо, Сергей Толканов. Именно во время празднования его повышения произошла драка в пивном магазине с участием сотрудников ФСИН.
«На видео [с обыском трупа] Толканов отдает приказы обшмонать, посмотреть синяки. После этого ему дают повышение, — сказал Тайге.инфо координатор „Сибири Правовой“ Дмитрий Камынин. — Я просто не знаю, что происходит в ГУФСИН».
«Покойницу за вечер умнем»
Для активистов, сотрудничающих с администрацией, условия в колонии отличаются, утверждают правозащитники.
В сентябре 2020 года «Сибирь Правовая» опубликовала видео банкета осужденных. На нем не менее семи заключенных колонии сидят и стоят за столом, на котором один из них разделывает запеченного поросенка. На столе также заметны овощи, хлеб, колбаса, бутылки из-под минеральной воды и лимонада.
Видео могло быть снято в сентябре 2018 года, сообщили в «Сибири правовой». Торжество, по сведениям авторов, приурочено ко дню рождения «Кота — бригадира пекарни». На видео запечатлены «активисты» колонии, сотрудничавшие с администрацией, отметили правозащитники.
«Это сильно много <…>. ***** Он через сутки освобождается, куда ляжку [отрезаешь]? Ухо и копыто!» — шутит один из заключенных, комментируя, как другой режет готового поросенка.
«Смотрите, свинья нормальная, настоящая — это не муляж ни какой. А то подумаете, что мы тут что-то намутили. Утром еще бегала», — продолжает он.
«Хрюкала», — добавил еще один участник.
«Да, Авдотья ее звали. Покойницу. А сейчас мы ее просто за вечер умнем, одни рога и копыта останутся от нее», — отметил заключенный.
Также заключенный ИК-37 рассказывал о возможной схеме вывода бюджетных денег при помощи активистов, писала Тайга.инфо. Их фиктивно трудоустраивали и проводили деньги через тюремный магазин.
«Завхозы ставили определенных своих людей [из числа заключенных] на ставки [в колонии]. Те в день зарплаты приходили в ларек, покупали себе чай, сигареты и приносили это уже барыге, который потом уже продавал это в три-четыре раза дороже», — заявил мужчина.
Заключенные, закупавшие в киоске товары на зарплату от колонии, отдавали их «барыге» бесплатно.
«У него ["барыги"] была [мобильная] связь — знаю, что администрация в курсе. После того, как это все перепродавалось, люди приходили и звонили от этого барыги родственникам, — пояснил бывший заключенный. — Они пересылали деньги на сим-карту. <…> Эти деньги вечером завхоз с сим-карты переводил на карту».
Деньги, по словам мужчины, тратились на нужды администрации, например, на гараж. Его якобы курировал сотрудник по имени Сергей Толканов.
Несмотря на многочисленные жалобы на пытки и свидетельства о привилегиях для приближенных к администрации заключенных, начальник ИК-37 Евгений Овчаров и его зам Сергей Толканов сохраняют должности, а последний получил и повышение в звании, добавил Камынин
Борьба с правозащитниками
Регулярные сообщения о пытках и коррупции вызывают недовольство администрации колонии. Осенью 2020 года ИК-37, а также ИК-22 и ИК-5 подали в суд на координатором «Сибири Правовой» и издание «Сибирь.Реалии».
Судебное разбирательство началось из-за материала «„У нас только опущенные и вязанные“. Как в российских колониях ломают судьбы и позвоночники», в котором правозащитники рассказали о пытках и поборах в кузбасских колониях.
Учреждения ФСИН потребовали удалить фрагменты текста, которые их касаются, и опровергнуть опубликованные сведения. По их мнению, указанная в статье информация порочит деловую репутацию колоний, что «негативно сказывается на общественном мнении как отдельно взятых учреждений, так и всей уголовно-исправительной системы России в целом».
Кроме судебного противостояния, правозащитники подозревают ИК-37 в угрозах. Так координатору «Сибири Правовой» Дмитрию Камынину прокололи шины во время посещения колонии.
«Был такой случай, когда адвокату [Екатерине] Селивановой подстроили аварию, в которой она погибла. Она тоже ехала с ИК-37», — напомнил Камынин.
Екатерина Селиванова представляла интересы Ильи Паникоровского и Михаила Красильникова. Она записала и опубликовала их рассказы о пытках. Однако дела возбудили на заключенных, а спустя сутки Селиванова погибла в ДТП. Ее могилу осквернили на девятый день после смерти, писал на «Эхе Москвы» правозащитник Лев Пономарёв.
Подготовил Пётр Маняхин