Пьянки с Иваном Стариковым

20 Дек 2008, 12:02

Я очень хорошо помню осень 1999 года. Выборы губернатора Новосибирской области. Война Виталия Мухи и Виктора Толоконского. Не будет преувеличением сказать, что та эпоха была кульминацией всей новосибирской политики, ее самым ярким событием, по крайней мере, за постсоветское время.

В этой войне немного в стороне стоял Иван Стариков. Денег на сопоставимую с Мухой и Толоконским кампанию у него не было. Зато были деньги на то, чтобы время от времени поить журналистов водкой, пытаясь вызвать в них лояльность – как можно судить по этой колонке, лояльность (или водка) действует до сих пор.

Каждая такая пьянка, обычно замаскированная под пресс-конференцию и последующий фуршет, сопровождалась байками Старикова «из московской жизни», казавшейся тогда нам, простым сибирским журналистам, недосягаемой мечтой. Выпив пару рюмок водки, Иван Валентинович начинал что-нибудь вроде истории «как я выиграл у Розенбаума его гитару»:

- По четвергам мы играем на одном московском стадионе в хоккей. Мы – это ветеранская сборная по хоккею, с нами там Слава Третьяк играет, еще кто-то (дальше следует еще несколько имен, которые явно должны нас впечатлить). И вот однажды после игры сидели в раздевалке, и тут откуда ни возьмись появляется Александр Розенбаум. Ну мы посидели еще немного, а потом я говорю – поехали ко мне, у меня большая квартира (дальше следует название района, где эта квартира расположена, что тоже должно нас впечатлить). Мы приезжаем, а у меня большой музыкальный центр с караоке (по тем временам это уже само по себе впечатляло). Я его включаю и ставлю «Вальс Бостон» - порадую, думаю, старика Розенбаума. Спел – 100 баллов! Ну что ж, Розенбаум тоже берет микрофон и просит поставить «Вальс Бостон». Поет. И что вы думаете? 90 баллов только! Ну, говорит Розенбаум, наверное, я должен тебе свою гитару подарить – мол, ты ее больше достоин. Снимает с шеи гитару (конечно, какой же Розенбаум без гитары! Он всегда с ней ходит!) и дарит мне. Теперь она у меня дома лежит.

Постепенно Стариков со своими пьянками, прессухами и историями как-то поднадоел – истории были все время одни и те же, водка тоже вкуснее не становилась, да и на прессухах он говорил примерно одно и то же, легко перескакивая с темы сельского хозяйства на тему науки, а с нее – к проблемам образования.

Потом он проиграл выборы, уступив во втором туре Виктору Толоконскому, правда, всего-то два процента. Его политическая карьера тоже стала постепенно сходить на нет – сначала неудачное участие в выборах мэра, через четыре года – совсем уж слабое выступление на очередных губернаторских выборах, потом – членство в Совете Федерации и скандальный уход оттуда. Последнее, что я о нем слышал – что он примкнул к Михаилу Касьянову. В общем, те выборы для Старикова тоже стали кульминацией его политической карьеры, и я еще вопреки нетерпению истории к сослагательному наклонению иногда думаю – а что было бы, если бы он все-таки победил?

И вот Иван Валентинович – свободного времени-то много теперь! – издал свои мемуары. Книга называется «Букварь моей жизни», и она привлекает внимание хотя бы тем, что Стариков изображен на ней в скафандре.

Трудно сказать, чего в этой книге больше – желания подвести какие-то итоги или привлечь к себе внимание. Но, пожалуй, обе эти цели достигнуты – Стариков опять пересказывает много историй из своей бурной жизни (большинство из них я раньше не слышал, сразу говорю) и при этом выставляет себя как порядочного и доброго человека. Но все же и желание эпатировать, как-то задеть публику тоже чувствуется. Он часто упоминает алкоголь – это неудивительно. А что удивительно – Иван Валентинович, оказывается, изрядный Дон Жуан.

Вот, например, история о любовной связи с некой крупной чиновницей – честно говоря, не ожидал я от Ивана Старикова такой прыти! В одной из сцен они встречаются в ресторане – конечно же, московском и дорогом.

«О. Ф. рассеяно крутила в руках фирменный, взятый со стола коробок спичек с рекламой. Я изучал ее лицо. В том, что коробок упал, не было ничего удивительного. Разведя ноги и откинувшись в кресле, О. Ф. бросила взгляд под стол.
- Подними, пожалуйста, - попросила она меня.
Без задней, как, впрочем, и без передней мысли, я встал и, отодвинув стул, присел… Солнечный луч наискось падал на ее юбку. Залитый кремовым сияньем, ее восхитительный цветок был открыт моему взору. Дыхание у меня перехватило».

В общем, впечатляет. Да и остальная книга в том же духе.

Но что я хочу сказать? Трудно было бы ожидать такой книги от кого-нибудь из действующих новосибирских политиков. Представляете ли вы в качестве автора такой книги, например, Виктора Толоконского? Или Владимира Городецкого? Я – нет.

«Политиков я не любил с детства. Было в них что-то гнилое: тщательно скрываемая и лелеемая трещина в душе, желание забраться на закорки… Есть нечто родственное, интуитивно и точно определяемое и в председателе совета дружины, коих насмотрелся я в пионерских лагерях моего детства, и в секретаре райкома комсомола, и в циничном обкомовском инструкторе», - то ли кокетничает, то ли правда делится сокровенным неудавшийся политик Стариков.

Политика из него не получилось. А теперь уже время таких ярких, неоднозначных и слегка нетрезвых политиков, как Иван Стариков, судя по всему, прошло. И это грустно, как грустно, что давно прошел 1999 год, когда я был еще подающим надежды молодым журналистом, а в новосибирской политике еще был какой-то смысл.