Мертвый сосед

13 Фев 2010, 09:15

Недавно в «Комсомолке» вышла статья про пенсионера из Новосибирска, которому коммунальщики, отчаявшись получить деньги по счетам, отключили свет за неуплату, а потом разглядели в окно (должник жил на первом этаже), что он лежит на полу. Как оказалось, дедушка был мертв уже два года, но его смерти никто не заметил.

Недавно в «Комсомолке» вышла статья про пенсионера из Новосибирска, которому коммунальщики, отчаявшись получить деньги по счетам, отключили свет за неуплату, а потом разглядели в окно (должник жил на первом этаже), что он лежит на полу. Как оказалось, дедушка был мертв уже два года, но его смерти никто не заметил.

Эту дикую историю иллюстрировали «шокирующие фотографии» из материалов уголовного дела. На полу квартиры среди какого-то хлама лежала желтая мумия в белых трусах. Возле головы стояла коробка из-под водки «Флагман». И текст, и фотографии, и обсуждение в комментариях поднимали проблему равнодушия, безразличия и цинизма соседей, которые мало того, что не заметили смерти мужчины, но еще и отказывались быть понятыми, объясняя, что спешат в театр.

Сам факт того, что человек умер, а никто не заметил, довольно удручающий. Если над этим думать, то непременно начинаешь примерять на себя роли соседей (а как бы поступил я?), старика (что за жизнь он прожил, что последний путь оказался таким одиноким?), коммунальщиков (ааа, наш долг!). А на меня статья оказала вдвойне сильный эффект, потому что у нас в подъезде есть примерно такая же квартира, дверь в которую давно никто не открывал. Правда, она не на первом этаже, в окна особо не поглядишь.

Судя по документам, квартира принадлежит женщине по имени Ольга. Документы – бумажка, воткнутая в щель между дверью и косяком. В ней сообщается, что Ольга по состоянию на сентябрь 2009 года задолжала полторы тысячи рублей за электричество, и надо бы оплатить. Еще одна бумажка появилась перед новым годом. Из «Сибирьэнерго» — тоже по поводу оплаты. В замочной скважине паутина. На полу перед входом слой пыли, даже можно что-нибудь написать.

Телефонный номер домоуправления (какое-то ЖЭУ из структуры ГУП ЖХК ННЦ СО РАН) указан на бумажке на первом этаже подъезда. Но дозвониться по нему практически невозможно: либо никто не берет трубку, либо включается автоответчик, либо начинает выть факс. Когда зимой в подвале нашего дома устроили адский ремонт коммуникаций с периодическим возгоранием от сварки, весь подъезд через день заполнялся дымом. Домоуправление молчало, приходилось звонить в пожарную службу.

В этот раз мне, на удивление, ответили. Трубку взяла женщина по голосу лет 50, которая выслушала меня и попросила позвонить с 4 до 6 (типа в часы приема). «До вас очень сложно дозвониться, — сказала я. — Раз уж мне удалось поговорить с живым человеком, пожалуйста, примите сообщение». — «Не приму, я этим не занимаюсь», — ответила женщина. «Вам что, сложно записать номер дома и квартиру и передать тем, кто занимается? Может, там человек умер!» — не унималась я. «Звоните с 4 до 6 или вот на этот номер», — мне продиктовали семь цифр какой-то конторы, которая тоже имеет отношение к нашему дому, и положили трубку.

Но и в ту контору мне дозвониться не удалось: короткие гудки сменялись длинными. А потом я уехала на работу, где с 4 до 6 заниматься судьбой Ольги (или не Ольги) было совершенно некогда. А вечером приехала домой в то время, когда ни одно домоуправление уже не работает. А завтра уезжаю из города. А послезавтра, быть может, пойду в театр.