Форменная непогрешимость

02 Сен 2010, 08:08

Весенний день. Гуляю по парку с детьми. Солнце, зелень, мамы с ребятишками, молодёжь на роликах и велосипедах – красота! Вдруг звонок: «Это Любовь Беляцкая, подруга Артёма Лоскутова! Его схватили неизвестные люди, сказав, что они из милиции, и куда-то увезли!». И я чувствую себя в шкуре героя из «Машины времени», который обнаружил, что в будущем саду Эдема, где живут беззаботные элои, по ночам из-под земли вылезают ужасные морлоки, хватают их и утаскивают в подземелье – на съедение.

Помню, весенний погожий день. Гуляю я по парку с детьми. Солнце, зелень, вокруг мамы с ребятишками, молодёжь катается на роликах и велосипедах – красота! Вдруг звонок: «Это Любовь Беляцкая, подруга Артёма Лоскутова! Его только что схватили неизвестные люди, сказав, что они из милиции, и куда-то увезли!». И я чувствую себя в шкуре героя Уэллса из «Машины времени», который обнаружил, что в будущем саду Эдема, где живут беззаботные и весёлые элои, по ночам из-под земли вылезают ужасные морлоки, хватают их и утаскивают в подземелье – на съедение.

Беззаботные элои в парке продолжали кататься на роликах и велосипедах, радуясь весеннему солнцу, и ничто их не волновало – ни вертикаль власти, ни рост коррупции, ни Центр «Э», ни реформа МВД, ни арест Лоскутова. С Лоскутовым обошлось относительно легко – он посидел в СИЗО чуть меньше месяца, подстриг дрэды и стал всероссийской знаменитостью.

Ощущение, что с милицией у нас что-то не так, за этот год только росло и нагнеталось

А вот ощущение, что с милицией у нас что-то не так, за этот год только росло и нагнеталось (сказалась ещё и ТВ-кампания по дискредитации милиции). То ли мы раньше этого не замечали, то ли действительно в последнее время стало много вопиющих случаев насилия со стороны сотрудников милиции по отношению к гражданам.

Вот только новосибирские случаи: история в Заельцовском парке, когда 20 милиционеров ворвались в помещение кафе, где отмечался день рождения. В результате – несколько избитых, один парень провёл в больнице полтора месяца, и на избитых же завели уголовное дело. Милиционеры заявили, что те применяли к ним насилие, а это – несколько лет тюрьмы. Этому случаю больше двух лет, но громким он стал весной 2010 года, когда одному из отдыхавших в кафе судья дала четыре года тюрьмы, а двум другим (включая именниницу) – два и три года колонии-поселения. В действиях сотрудников милиции криминала не нашли.

Другой вопиющий случай – «дело Бабина». Шли два друга через дорогу, один перешел полдороги, второй остался на тротуаре. Дмитрия Бабина (он стоял между полосами движения) задела машина. В машине ехал милиционер. Слово за слово – «садись ко мне в машину», бьёт Бабина по лицу, потом стреляет из травматики в подбежавшего друга, потом приезжает наряд милиции, кладет Бабина на землю, и ему ещё стреляют в спину из травматики (человек попал в больницу). Это версия Бабина.

У милиции совсем другая версия. Едет милиционер, смотрит, двое пьяных стоят на дороге, машут руками, нарушают порядок. Он, как добросовестный милиционер, сделал им замечание. В этом месте ремарка – у нас на 100 человек приходится один милиционер. Если каждый из них был бы столь же добросовестен и следил за порядком всегда и везде – никакой преступности в России бы не было, а был бы полный порядок. Но Бабин вместо того, чтобы осознать недостойность своего поведения, начал себя плохо вести. Я не знаю, что, по версии милиционера, произошло раньше – приехал наряд милиции или на помощь ему пришел прохожий с травматическим пистолетом в руке. По совместной версии милиционера и этого прохожего (оказавшегося родственником одного из сотрудников милиции), тот решил помочь стражу порядка, выстрелив в его оппонентов.

Самое неприятное в том, что руководитель городского УВД Олег Кудинов на следующий же день после инцидента озвучил по телевидению версию своего подчиненного

Даже если поверить в эту версию, все равно остаются вопросы – почему стрелка не задержали тут же, а разыскивали его лишь потом. Но самое неприятное не в этом. Всякое могло быть на дороге, народ нынче нервный (милиция – тоже). Самое неприятное в том, что руководитель городского УВД Олег Кудинов на следующий же день после инцидента озвучил по телевидению версию своего подчиненного, несмотря на то, что сам на месте происшествия не был, и следствие не закончено (а по делу стрельбы по Бабину – даже не начиналось). Когда милицейский начальник не говорит, мол, «мы тщательно разберемся, и если сотрудник милиции был не прав – он понесет заслуженное наказание», а вместо этого сразу определяет правых и виноватых, – веры в объективность следствия не остается.

Вопрос – были ли в ГУВД сделаны какие-то выводы? Были ли собраны милиционеры, говорилось ли им, что нельзя палить почём зря в гражданских из травматики? Что применение травматического оружия будет рассматриваться как профнепригодность и неумение применять методы самообороны? Говорилось ли хоть что-нибудь? Или все заботы были о том, чтобы, не дай Бог, милиция не оказалась виновата – не по сути, а по форме?

В авиации есть понимание – каждой катастрофе предшествует внештатная ситуация. Самолёт А-310 авиакомпании «Сибирь» выкатился за пределы взлетной полосы во Франкфурте-на-Майне (если мне память не изменяет). Во Франкфурте полоса длинная и после неё поле – никто не пострадал. Тот же самый самолет спустя некоторое время выкатился за пределы взлетной полосы в Иркутске и докатился до бетонного забора – 124 погибших.

Инцидент с Бабиным произошёл 21 июля. Милиционер, гражданский, стычка на дороге, применение травматического оружия.

И вот две недели спустя, 4 августа ситуация почти точно такая же. Стычка на дороге, на этот раз – два водителя, один из них — сотрудник милиции. Конфликт был продолжен в гаражах, где 32-летний милиционер выстрелил в грудь своему 60-летнему оппоненту. Выстрел пришёлся в сердце, пенсионер скончался.

Нам, чтобы начать разбираться и наводить порядок, видимо, обязательно нужен труп!

Нам, чтобы начать разбираться и наводить порядок, видимо, обязательно нужен труп! Если человеку в тело на четыре сантиметра пулю вогнали – это не повод для оргвыводов. Он же выжил! Вот если бойня в супермаркете, или журналиста пытали в медвытрезвителе особо изуверски, после чего он скончался, тогда да, тогда гром и молния с кремлевского Олимпа и снятие начальника УВД.

Вот на днях студента избили. История, как всегда, с подтекстом — не ходите дети, в Африку гулять. Конечно, если ты не расплачиваешься в кафе, а еще хамишь охране и прыскаешь из баллончика в милиционеров (это версия охраны, комментарии из ГУВД будут лишь после проверки фактов, изложенных в публикации), то неприятности у тебя обязательно будут. Вопрос только в том, какие неприятности ДОЛЖНЫ быть, а какие – были по факту. Должны быть в виде ареста и уголовного дела, были – в виде избиения.

Сотрудники милиции обижаются, почему журналисты пишут лишь о таких случаях, а не пишут о героических поступках милиционеров. Журналисты (а точнее – читающая публика), конечно, любят «жареное», но дело не только в этом. Подобные случаи заставляют подозревать (а большинство наших сограждан в этом попросту уверены), что милиция превратилась в сословие опричников, которые считают население быдлом, которому даже мычать не позволено, и полагают, что им всё позволено, что их проступки всегда «покроют», потому что они «свои».

На самом деле, в милиции, конечно, служат очень разные люди и многие действительно проявляют героизм и спасают людей. Беда в том, что милицейская система в целом заточена на то, чтобы оставаться «непорочной по форме». Наружу вылезают только самые вопиющие случаи. И даже по ним хоть сколько-нибудь объективное расследование начинается только после большой шумихи. Милиция добилась почти 100% эффективности, если судить по судебной статистике (всего 0,8% оправдательных приговоров). Но в объективность следствия и суда в тех делах, которые касаются интересов милиции и её начальства, никто не верит.

Отношения общества и милиции зашли в какой-то беспросветный тупик

Отношения общества и милиции зашли в какой-то беспросветный тупик. Граждане не верят милиции, милиционеры считают, что стали объектом травли в СМИ, а общественное мнение принимает сторону хулиганов и горлопанов и слишком раздувает отдельные инциденты. А ведь никто, кроме милиции не спасает граждан от настоящего беспредела.

Но требовать от граждан слишком многого – неразумно. Граждане есть граждане, они в большинстве своем неблагодарны, невоспитанны и не знают законов. Милиция же – это структура, которая содержится за счет граждан, имеет разные службы, в том числе аналитические, должна быть способна делать выводы, применять меры и адекватно реагировать. Но ничего подобного мы не видим.

Что делается для того, чтобы в медвытрезвителях не пытали и не обирали?
Что делается для того, чтобы сотрудники милиции не злоупотребляли «самообороной» до потери здоровья «нападающего»?
Что делается для того, чтобы сотрудники милиции не стреляли в ответ на оскорбления, вымышленные или настоящие?
Что делается для того, чтобы граждане верили в объективность следствия в тех случаях, когда подозрения падают на людей в погонах?

Увы, ответов на эти вопросы мы не знаем.

В новом законе о полиции говорится, что в числе критериев оценки деятельности руководства милиции будет общественное мнение. Думаю, что общественное мнение о милиции и её руководителях станет гораздо лучше, если общество получит ясные ответы на приведенные выше вопросы.