Даша Макарова: «У меня нет претензий к врачам, у меня претензии к системе»

19 Ноя 2010, 10:07

Даша Макарова живет в новосибирском Академгородке. Недавно она потеряла восьмимесячного сына, которому не была вовремя оказана медицинская помощь: в центре сибирской науки попросту нет детской реанимации. Сейчас Даша готова сделать все для того, чтобы изменить эту ситуацию.

Даша Макарова — молодая жительница новосибирского Академгородка. Недавно она потеряла своего восьмимесячного сына, которому не была вовремя оказана медицинская помощь: в центре сибирской науки попросту нет детской реанимации. Сейчас Даша готова сделать все, чтобы помочь другим детям и родителям избежать ситуации, в которой оказалась ее семья. 19 ноября в Академгородке (Советский район Новосибирска) прошла одна из первых встреч с инициативной группой.

Сбор проводился через местный интернет-форум, неравнодушных было около 40 человек. В планах, если вкратце, сбор подписей под открытыми письмами и обращениями к чиновникам, создание информационного сайта, посвященного данной проблеме, митинги и пикеты. Главная задача — добиться открытия в Академгородке детской реанимации и детского отделения. Тайга.инфо публикует стенограмму начала встречи инициативной группы.

Нам вчера сказали — если ваш ребенок в реанимации, то его все равно уже не спасти. Он все равно умрет. Вот такая была фраза

Даша Макарова: Я сегодня разговаривала с большим количеством журналистов, представителями разных общественных организаций. Они все готовы помогать. Это очень хорошо, что не только народ, но и СМИ не безразличны к этой проблеме. Сегодня я разговаривала с «Эхом Москвы», дала им интервью по телефону с описанием проблемы. Только что мы с мужем давали интервью «Вести-Новосибирск», они молодцы, очень быстро приехали и хорошо сработали. Они будут проводить собственное независимое расследование, поехали брать интервью у Юлии Стибикиной, это юрист, которая засудила не одну больницу уже. Она тоже нам помогает, просто не успевает сегодня приехать, но будет с нами.

Я хочу, чтобы мы с вами разработали какую-то стратегию, чтобы мы поняли, как мы можем дальше двигаться. Понятно, что Максюшу не вернуть, но ради других детей надо делать. Бороться с этим и что-то делать. Делать мы можем. Кроме нас — некому. Я думаю, что мне нужно посвятить какое-то время своей дальнейшей жизни после потери сына на то, чтобы помочь другим детям и родителям не попасть в нашу ситуацию, или максимально смягчить последствия.

Чиновники говорят: «Невыгодно держать детскую реанимацию ради 50 детей в год». Выгодно покупать «Ауди», чтобы задницы возить помягче. Те же деньги можно тратить и на нашу медицину

Это очень хорошо, что вы будете все собирать подписи, я думаю, многие из вас именно ради этого сюда пришли. Это надо делать, но нужно составить грамотные письма, грамотно их адресовать. Сегодня у нас есть юридическая помощь от разных юристов, они готовы помогать в составлении писем, готовы помочь проконсультировать, куда и какие письма отправлять. Перво-наперво мы будем именно этим заниматься. Плюс ко всему будет сделана пресс-конференция под эгидой «Российской газеты» и «Вестей», Юлия Стибикина будет помогать, она хочет пригласить наших чиновников, которые допускают такие ситуации. Которые допустили такую ситуацию с нашей детской медициной в Советском районе, что у нас нет детского отделения, у нас нет детской реанимации. Чиновники, которые говорят такую фразу: «Нам невыгодно держать детскую реанимацию ради 50 детей в год». Это наши местные дети, а есть еще дети, которые лежат в клинике Мешалкина, которых везут к черту на рога, через весь город после операции. Каким-то чудом они доезжают, эти дети. Одному богу известно, как. Есть еще роддом, мягко говоря, не самый благополучный, в травмпункт тоже детей не принимают... Нам вчера сказали — если ваш ребенок тяжелый, если он в реанимации, то его все равно уже не спасти. Он все равно умрет. Вот такая была фраза. Ужасно... Такая фраза прозвучала вчера в нашей местной управе здравоохранения, вторая фраза прозвучала — совершенно дикая, — что государству не выгодно, они посчитали — это всего 50 детей. Выгодно покупать «Ауди», чтобы свои задницы возить помягче. Пусть они покупают себе «Ауди», но те же деньги можно тратить и на нашу медицину. В общем, ситуация ужасная. Кроме того, у нас два детских реанимобиля на весь город. Работают они по заказу. Одна — на том берегу [реки Обь — прим. Тайги.инфо], вторая — на нашем. Например, в нашем роддоме произошла ситуация, они ее заказывают, она едет там час-два, упаковывают, везут куда надо. Это оборудованная машина транспортировки. Проблема доставки — куда? В каких условиях оказываются наши дети, даже если их довезли?

Участник встречи: Самое ужасное, что есть хорошая детская больница в Кольцово, и есть детское отделение в Бердске, туда ехать 15 минут. Это надо включить в некоторые требования на время организации чего-то здесь.

Участница встречи: В Красноярске, который в два раза меньше Новосибирска, детей тяжелых транспортируют вертолетами. Я сама из Красноярска и знаю это на 100%.

Даша Макарова: Мне сегодня Юля сказала, что Новосибирская область, наш Новосибирск, находится на 84 месте по организации медицинских услуг населению. После нас только Тува и Хакасия. Мы — город-миллионник, третий в России при этом. Состояние детских реанимаций ужасающее. Это убогая нищета, просто какой-то кошмар. Плюс в скорой у нас за лето уволились четыре педиатра. Ты звонишь в скорую, говоришь — у меня ребенок синий. А тебе отвечают, что педиатр один, и тот где-то на левом берегу, будете ждать?

Ты звонишь в скорую — у меня ребенок синий. А тебе отвечают, что педиатр один, и тот где-то на левом берегу, будете ждать?

Ситуация ужасная с оснащением больниц, антисанитария полная. Нам с мужем пытались объяснить, что мы не можем пройти к своему ребенку, который лежит в реанимации, часы посещения с 16:30 до 17:30 — две минуты максимум. Я спрашиваю — почему? У нас тут реанимация, типа, все стерильно. О какой стерильности может идти речь, когда там разрушенное отделение? Там разрушен пол, там грязь, туда заходят какие-то люди. Сам персонал ходит в своих ботинках. Это кошмар.

Участник встречи: Просто это очень удобно не видеть родителей рядом. За детьми присматривать некому, на все отделение одна медсестра. Их не моют. Извините, ванна закрыта, работает с пяти до семи. Это что, такая религия — мыться с пяти до семи?

Даша Макарова: Нужно принять во внимание, что вопросы финансирования не решаются потому, что сидят в начальниках люди, которые продвигают такую логику: нам не выгодно. Они посчитали, что ребенка все равно сколько времени везти, если он тяжелый, то он все равно умрет. Это логика людей, которые могут влиять на ситуацию, которые могут решать эти вопросы, которые могут влиять на бюджет. К тому же скорость влияет не только на текущую ситуацию, но и на прогноз: чем раньше начали лечить, тем повреждений меньше. Я считаю, что если бы мой ребенок не впал в клиническую смерть, вероятность спасти его повышалась кратно.

Благодаря врачам скорой помощи малыш протянул еще двое суток. У нас папа улетел в командировку, они сделали все, чтобы дождаться его. Это их заслуга

Муж Даши Макаровой: Если бы нам сказали, что, мол, ребята, мы тут все делаем, но у нас не получается, а то нам начинают втирать — мол, да какая разница, сколько его везут? Мы посчитали, 50 человек в год для государства не оправдано. Мне кажется, этих людей нужно менять. Это наш соцздравразвития, у нас на Лаврентьева, 14, начальница. Наталья Егорова. Они рассуждают так — если ребенок тяжелый, он все равно у вас погибнет в реанимации, а если не тяжелый, его довезут — хоть два часа, хоть три. Какая разница, сколько его везут... Если такие люди сидят, такую логику они и проводят. Это ужасно. Это местные чиновники. 50 смертников в год — невыгодно.

Журналист: Мне звонили представители СО РАН, один из упреков — в результате выпячивания ситуации могут пострадать абсолютно невинные люди.

Даша Макарова: У меня нет претензий к врачам. Вообще никаких претензий к врачам. Они делали максимум. У нас была прекрасная педиатр, которая смотрела малыша. Прекрасные медсестры в нашей поликлинике. Сделали в поликлинике вход нормальный, после того, как ее муниципалитету передали. Там есть даже узкие специалисты, например, аллерголог.

У меня нет претензий к врачам скорой помощи, я им безумно благодарна — благодаря им, мой малыш протянул еще двое суток, только благодаря их работе, в нечеловеческих условиях. У нас папа улетел в командировку, они сделали все, чтобы дождаться, когда он вернется. Это их заслуга. Они быстро приехали, быстро сработали делали максимум в условиях, когда нет дефибриллятора, аппарат ИВЛ не работает на маленькие объемы легких. Они пытаются его настроить, а он отключается. Это был кошмар, я просто была в шоке, все было вручную.

Мне нужно посвятить какое-то время своей жизни после потери сына на то, чтобы помочь другим не попасть в нашу ситуацию

У меня нет претензий к врачам-реаниматологам, которые работают в отделении. Прекрасные специалисты, они делали все. Я им безумно благодарна, я знаю, как они работают. Хорошие медсестры, жесткие (у них правила, которые нужно соблюдать). У меня претензия к организации медицинской помощи, у меня претензия к недофинансированию. У нас нет оборудования, у нас в жутком условии больницы, у нас нет больницы здесь. Ее просто убили. Именно эти вопросы я хочу поднять.

Второе, я бы хотела сделать сайт и публиковать там истории мам, которые сталкивались с подобными вещами. Если нас будет много, шансов исправить ситуацию будет больше. Нужны факты. Юля Стибикина готова помогать в составлении необходимых писем. Если у кого-то есть данные, архивы, как разваливалась наша ЦКБ, как это происходило? Если кто-то может помочь, я вас очень прошу — присылайте информацию, помогайтее, пожалуйста, передавайте все. Если мы начинаем бороться с чиновниками, мы должны бороться их методами — письмами, запросами, бумагами.

Связаться с Дашей Макаровой можно по адресу d.d.makarova@gmail.com

Тайга.инфо будет следить за развитием событий.