Фашизм под гжель и хохлому-2

22 Июн 2015, 08:43

Для России характерен интерес к идеям корпоративизма не в холистической форме, а в том виде, как это видел Муссолини, доктор Салазар или даже бразильские интегралисты времен Жетулио Варгаса.

Объектом моих полемических претензий стал программный доклад Михаила Хазина «Новая демократия: каким должен быть успешный политический проект», и с ним легко можно ознакомиться. Мы уже говорили о роли традиций, а теперь переходим к значению парадоксов. Один из таких парадоксов упомянут в вышеуказанной программной статье. Это парадокс, заключающийся во взаимодействии глобального бизнеса, который во многом стал системной основой не только экономического, но и социального развития, силой, стремящейся к ликвидации национальных границ, с тем, что мировая финансовая элита отрезала нас от инвестиционного ресурса. Более логично утверждение, что создание альтернативного эмиссионного центра на территории России не нравится той самой финансовой элите, ибо мешает нормальной глобализации.

Но если задуматься всерьез, то глобализация — это не неприятие или приятие отдельных фрагментов и идей. Это явление объективное и комплексное, экономическое и культурное, экологическое и политическое, несущее целый комплекс проблем и противоречий. Реальность глобализации, кроме всего прочего, презентует ряд вызовов, связанных с нивелированием ценностей и изменением социально-экономических основ для жизни. Более того, глобализация несет культуру общества потребления, которая способна включаться в архетипы массового сознания вне зависимости от возможностей общества. То есть общество способно в реальности потреблять больше, чем может себе это позволить. Западное общество тоже подвержено подобным рискам, но, во-первых, средний класс во многом защищен традиционным мышлением, во-вторых, безопасность во многом поддерживается профессионализмом кредитно-финансовых учреждений, отдающих себе отчет в рисках массовых неплатежей, даже при наличии достаточного обеспечения. Но, тем не менее, сбои существуют.

Самый яркий пример этого — американский ипотечный кризис 2007-2009 годов, причиной которого было необоснованное включение механизма и структуры потребления, характерного для среднего класса, для значительной части низшего класса общества. То есть с привлечением ипотечного кредита покупали дома люди, которые не могли себе это позволить, не обладали должным уровнем финансовой и правовой культуры, зато обладали характерным для низших классов западных демократий определенным уровнем иждивенческой психологии. При этом, для любителей формационных теорий и марксистской теории классового общества, надо обратить внимание, что для США на нынешнем этапе характерно наличие в низшем классе преимущественно иммигрантов первого поколения, которые во втором поколении в большинстве случаев, как правило, переходят в иной имущественный класс. В нашем исследовательском аспекте интересен кроме всего прочего еще и факт отсутствия у вчерашних иммигрантов определенной культуры и пласта традиции, характерного для среднего класса.

Возвращаясь к глобализации, следует подчеркнуть применительно к России очевидную вещь, которую, тем не менее, отрицает большинство российского общества, придерживающегося взгляда, что более позднее включение России в глобализацию и массовую культуру привело к менее глубокому погружению в ее издержки. Конечно же, это откровенный безобразный беспринципный и унизительный самообман. Россия одна из наиболее глобализированных с точки зрения массовой культуры и ее издержек страна в мире. В психологическом плане у нас не было традиций, являющихся надежной прививкой от потока. В экономическом плане у нас не было собственников, чтобы включить здравый смысл и суметь противостоять менеджерскому подходу к управлению и работе с информацией. В социальном плане у нас уже давно победила система ценностей, ориентирующаяся на безответственность и социальное иждивенчество.

В России заметно больше сексуальных преступлений, чем в США и Европе, меньше взаимопомощи, много разводов и сирот. Тем не менее, нам подсовывают тезисы об аморальности «загнивающего Запада»

У нас общество гораздо более атомизировано, и наш постмодернистский индивидуализм реализуется преимущественно в антиобщественных, антикомпромиссных и разрушительных формах. У нас в несколько искаженном и скомканном виде прошла гендерная революция, с явно гипертрофированным выделением некоторых ее элементов — сексуальной революции, например. Причем некоторые сломы были особенно сильны, о чем говорит демография. Никто в здравом уме не будет спорить с тем, что депопуляция в России гораздо серьезнее депопуляции любой европейской страны, а уж про сравнение с США и говорить нечего. Кроме того, в России, в сравнении с теми же странами, заметно больше преступности, в том числе и сексуальных преступлений, в России выше уровень алкоголизации населения, гораздо ниже уровень благотворительности и взаимопомощи, очень много разводов, детей-сирот и несоциализированных инвалидов. Тем не менее, массовое мифологизированное мышление подсовывает противоречащие реальности тезисы о сравнительной аморальности «загнивающего Запада». Причем в ходу и характерный еще для советского человека принцип двоемыслия, развившийся в условиях глобализации массовой культуры и всеобщей профанации роли специалиста в жизни общества, в совсем уже безобразного монстра, которого можно назвать мозаичным сознанием. То есть сознанием, где:

— во-первых, выводы не делаются из фактов, а сознание способно видеть только те факты, которые подходят под уже сформированные шаблоны мышления. То есть, говоря проще, российское общество малообразованно и не обладает даже минимальным набором навыков по синтезу и анализу информации, критике источников, оценки собственных интересов во взаимосвязи с изменениями окружающего мира.

— во-вторых, частные вещи возводятся в абсолюты, которые затем индуктивно низводятся в виде объяснения на структурно и функционально иные явления и процессы с одновременной примитивизацией взглядов при доведении их до абсурда (свобода не заканчивается на свободе другого человека, свобода слова включает в себя требование запрета свободы слова и тому подобное). Данный аспект мозаичного сознания особенно опасен тем, что логическое опровержение постулатов массового сознания невозможно. Просто потому, что либо не имеет ценности, либо воспринимается равноценным ряду эмоциональных факторов, либо становится жертвой пропагандистских штампов (если ты не согласен с Путиным — ты пятая колонна, если тебе не нравится что-то в России — езжай к своим американцам и так далее).

— в-третьих, к себе применяются иные критерии моральной, интеллектуальной и статусной оценки, нежели к другим, без нарушения собственных представлений о непротиворечивости, сопровождающееся нежеланием принимать решения и нести за них ответственность, учитывать интересы других людей и экстраполировать в будущее свои поступки с целью анализа их последствий.

— в-четвертых, воинствующая антиинтеллектуальность и нежелание заниматься синтезом информации и формировать свой личный тезаурус.

Далее переходим к основному блоку, опираясь на эти тезисы. Итак, в программе, подготовленной Хазиным, изложены очень мрачные принципы. В первую очередь, обратим внимание на тезис о необходимости формирования в России партии, выражающей интересы всего общества в «его интегральном единстве». Даже если списать на низкий уровень культуры (а не на заговор) авторов «манифеста» опосредованное использование термина «интегрализм» — одного из самых ярких синонимов классического фашизма, вопрос об интегральном единстве есть вопрос о корпоративном государстве. Причем, корпоративизм, в отличие от каких бы то ни было расовых теорий, действительно является стержнем любого фашистского режима, чего у нас никак не могут понять.

В России не созданы условия, чтобы заниматься бизнесом было просто и удобно, а тратить деньги неинтересно, потому что гарантий частной собственности нет

Для России в целом характерен интерес к идеям корпоративизма не в холистической форме, а в том виде, как это видел Муссолини, доктор Салазар или даже бразильские интегралисты времен Жетулио Варгаса. Современная российская власть использует корпоративистскую риторику начиная с 2003 года (или даже со времен создания Госсовета), не отдавая себе отчет, что пропагандирует фашизм. Хазин сделал ход конем — об интегральном единстве сказано открытым текстом, причем в контексте разрушающегося старого мира. Это мрачно. Особой насмешкой можно считать заголовок статьи «Новая демократия», видимо в оруэлловском стиле.

Встраивание в концепцию российского интегрального единства «классового мира» и «национальных ценностей» — это способ, с одной стороны, опереться на архетипы сознания, с другой стороны, — подчеркнуть так дорогую сердцу каждого «русского патриота» антидемократичность. Весьма забавно рассуждение в этом ключе о компрадорском характере российской буржуазии противостоянии глобальному бизнесу. В чем забавность? На один пункт выше авторы утверждают, что глобальный бизнес — чуть ли не единственный драйвер прогресса, а теперь предлагают бороться с ним — то есть, видимо, с прогрессом. Меня можно упрекнуть в том, что я передергиваю. Мол, предлагается бороться не с самим глобальным бизнесом, а с его интересами, но здесь как раз вопрос смыкается с вопросом о компрадорском характере российского бизнеса. Я долго останавливаться не буду — все очень просто:

1) Никакой бизнес не будет работать без интереса, и заставить предпринимателя работать без прибыли — это полнейшая чушь и инфантилизм. Суть активности бизнеса только в интересе — без интереса у вас будет административно-командная псевдоэкономика.

2) Компрадорское поведение российской буржуазии (как, кстати, и нежелание вкладывать инвестиции в страну со стороны иностранцев) лишь в малой степени связано с недостаточным уровнем ее культуры. Просто в России не созданы условия для того, чтобы заниматься бизнесом было проще и удобнее, нежели в иных местах, а тратить в России деньги также менее интересно, потому что гарантий частной собственности нет, правила игры ситуативные и внеправовые, а рынок, бизнес и частная собственность не являются ценностью.

Здесь видна откровенная манипуляция сознанием, основывающаяся на нежелании решать реальные проблемы путем их вытеснения на периферию разнообразной чушью, начиная от присоединения Крыма и заканчивая поиском врагов внутри страны. Это массовый инфантилизм — нежелание признавать свои проблемы. Нам нужен либо психотерапевт, либо нужно просто отменить всю «социалку» и заставить всех работать, ибо ничего так не прочищает мозги от иллюзий, как опасность умереть с голоду.

(продолжение следует)