Фашизм под гжель и хохлому-5

03 Сен 2015, 03:30

Все бытие современной России охватывает потрясающая ложь. Бизнес обманывает государство, что платит налоги. Государство обманывается, что бизнес способен эти налоги платить. Люди жалуются на маленькие зарплаты, но продолжают работать. И работают плохо. Жалуются на воровство, но сами воруют.

В этой части речь пойдет о социологии фашизма. Я не профессиональный социолог, поэтому методологическая база размышлений будет хромать. Зато, как у историка по образованию, у меня есть возможность сравнивать примеры из разных стран и периодов. Поэтому прошу рассматривать этот текст в качестве приглашения к цивилизованной дискуссии.

Итак, в прошлый раз мы достаточно подробно поговорили о корпоративизме — именно той структурной особенности фашизма, которую упускают из виду, когда увлекаются ужасами режимов или стройностью марширующих колонн. Сегодня самым сложным вопросом является вопрос о социальной базе фашизма в современной России. В российском (и советском) массовом сознании всегда было упрощенное представление о том, как фашизм приходит к власти и на кого он при этом опирается. Можно вспомнить «Трудно быть богом» братьев Стругацких или «Обезьяна приходит за своим черепом» Юрия Домбровского.

В современном российском либеральном дискурсе существует ретрансляция некоторых реалий современного общества, включенного в мировую экономику, на ситуацию в мире в XIX-начале XX века. Например, все чаще отрицаются действительно существенные на том этапе противоречия между бизнесом и профсоюзами, между работником и работодателем, между трудом и капиталом. Комплекс бессистемных взглядов среднего современного российского либерала на истоки генерации власти европейского фашизма выглядит примерно следующим образом: лидер фашисткой партии и его сподвижники обманули народ популистской риторикой, незаметно лишили общество прав и свобод, ограничили информацию и сформировали зомбирующую систему государственной идеологии. Те интеллектуалы, что выступали против, были изгнаны или репрессированы, как и значительная часть населения, которая была избрана для репрессий без логики и с целью создания атмосферы страха.

Соответствующий комплекс бессистемных взглядов российского левака еще проще: группа националистов, желающая получить личную выгоду, обманным путем пришла к власти, смяла всех соперников — в первую очередь коммунистов и социалистов — и, апеллируя к низменным инстинктам толпы, стала проводить агрессивную политику.

Практически ушла из публичного пространства дискуссия о роли монопольного капитала в приходе к власти фашистских режимов, о структуре и целях сопротивления, коррупции в фашистских режимах, социальной принадлежности деятелей фашистских партий. Тем не менее, без подобных деталей более-менее полную картину представить крайне сложно.

Фашизм не представляет собой какой-либо особый путь развития общества. Для этого в его идеологии слишком мало здравого смысла и слишком много архаики. На определенном этапе развития государство, конечно, способно достичь каких-либо результатов в экономике, в уровне жизни населения, в развитии передовых технологий, но фашизм изначально не воспринимает эти достижения как цель. Все свои достижения, полученные отчасти в результате сохранения экономических сторон бытования здравого смысла, отчасти — в результате психологической мобилизации, снижающей себестоимость достижений, фашистский режим воспринимает лишь как средство для реализации «высоких идеалов» и «великих целей».  

Человек, которому есть что терять, в меньшей степени готов к непредсказуемым поступкам

Можно вспомнить одного литературного персонажа Лиона Фейхтвангера — короля Альфонсо Благочестивого из «Испанской баллады», который был готов содействовать экономическому процветанию королевства Леон и Кастилия, создаваемому доном Иегудой ибн-Эзрой, но при этом развитие мануфактур и торговли было лишь средством для того, чтобы потом все спустить на войну. Фейхтвангер видел фашизм и знал, о чем пишет. Для любого тоталитарного режима некие абстракции важнее бытовых вопросов и развития.

Говоря проще, фашизм в долгосрочной перспективе — крайне неэффективная с точки зрения экономики модель развития общества. Все достижения будут, скорее всего, потрачены на какую-нибудь ерунду. Идейная же платформа для закрепления этой ерунды в информационном пространстве — это те же самые абстракции, противоречащие здравому смыслу, и блистательная архаика. Возникают два вопроса. Первый: что же надо сделать с обществом, чтобы оно начало ставить перед собой цели, противоречащие своим интересам, выгоде, здравому смыслу и вообще будущему? Второй: где лежит баланс между корыстными интересами и откровенными заблуждениями?

Попробуем ответить на оба. Способен ли каждый человек осознавать свои реальные интересы в контексте собственной жизни? Скорее всего, да. Всегда ли он это делает? Обычно нет. Но, тем не менее, существуют факторы, которые в очень значительной степени способствуют здравомыслию человека. В первую очередь, это наличие семьи и детей. Иллюзии и мечты хороши до поры. Когда речь уже идет о жизни и благополучии близких, иллюзиям и прихотям в большинстве случаев нет места. Очень важное значение имеет наличие собственности. Человек, которому есть что терять, в меньшей степени готов к непредсказуемым поступкам. Очень сильно прочищает мозги предпринимательская деятельность. Иллюзии не просто отходят на второй план, но, в большинстве случаев, бизнес формирует предельно рациональное отношение к действительности, связанное с учетом многочисленных факторов.

«Рабы с культурным голодом». Легенды и мифы российской интеллигенции

Таким образом, семейный человек, собственник, человек, занимающийся бизнесом, в среднем в большей степени стабилен и менее склонен к опасным экспериментам. Он более ответственен. И, что очень важно, он независим от государства. С каждым годом мир вокруг нас становится динамичнее, и изменения происходят быстрее, поэтому вопрос сохранения всего имеющегося для людей, которым есть терять, связан уже не столько с осторожностью, сколько с постоянным действием, развитием и шириной кругозора. Но для соблюдения вышеизложенной логики мышления этой социальной группы, ценности которой обычно принято ассоциировать с ценностями среднего класса западного общества, необходимо понимание этими слоями, что существующее государство работает ради них, а не они выживают вопреки политике государства.

С другой стороны, никто в нормальном обществе никогда не говорит, что за пределами базовых ценностей среднего класса ничего не должно быть.

Во-первых, любой здравомыслящий человек понимает, что в современном динамичном мире для сохранения своего социального, имущественного, культурного и интеллектуального статуса недостаточно стоять на месте. Активная жизненная и общественная позиция — это способ самосохранения. Во-вторых, выход за рамки мещанских ценностей повышает твою же конкурентоспособность. Но, принципиально важно, свободным человек может быть только при осознании своих интересов и своей выгоды, которыми он не готов будет поступиться.

Классический европейский фашизм опирался на нижнюю часть среднего класса, потерявшую почву под ногами, люмпен-пролетариат и монопольный капитал

Фашизм очень коварен. Классический европейский фашизм первой половины XX века опирался на три основных слоя: нижнюю часть среднего класса, потерявшую почву под ногами, люмпен-пролетариат и иные деклассированные слои населения, которым было всё равно, и монопольный капитал, который был заинтересован во внерыночных механизмах регулирования, включая государственный заказ с целью получения сверхприбыли. То есть люди, которые потеряли будущее или видели свою выгоду в отказе от честного будущего.

В результате целые страны были превращены в единое предприятие, которое всю свою энергию и ресурсы, вопреки национальным интересам и будущему, тратило ради неких абстракций. Но так жили не только фашистские страны. Существовал Советский Союз с жутким отрицанием здравого смысла и с не меньшими возможностями для мобилизации. В последние годы демократически настроенные люди склонны отождествлять фашизм и сталинизм, мотивируя это равноценными зверствами. Но это разные дороги к рабству. Коммунизм как идея был гораздо более тотален, он отрицал не только цели и ценности, характерные для общества, живущего в опоре на здравый смысл, но и экономическую базу, на основе которой могло существовать эффективное, свободное и богатое общество.

С другой стороны, он оказался и более жизнеспособным не только потому, что со временем стал обладать меньшей догматической агрессивностью по отношению к внешнему миру и расчетливостью, направленной на сохранение власти, но и потому, что ликвидация базы для появления нормального общества — это гораздо более радикальный способ тоталитаризации, нежели действия вопреки здравому смыслу при наличии такой базы.

Что касается фашизма, то не только втягивание в многочисленные конфликты, но и огромная по масштабам коррупция в любом фашистском государстве не способствовала продлению его жизни. Тем более, что сохранение частной собственности способствовало развитию коррупции и скорейшей деградации государственной и партийной машин в любом из фашистских государств Европы к окончанию Второй мировой войны.

Россия — страна с большим количеством десоциализированных людей. А еще в России подавляющее большинство людей не только зависит от государства, но и напрямую получает от него доход. Исторический тоталитаризм в мышлении никуда не ушел. Кроме того, уровень жизни в России низкий, а независимость от произвола государства иллюзорна.

Всё бытие современной России охватывает потрясающая по своим масштабам ложь. Бизнес обманывает государство, что платит налоги. Государство обманывает всех, включая себя, тем, что такие налоги возможно платить реальному бизнесу в реальных условиях. Часть общества обманывает себя наличием законов, которые никто не собирается выполнять. Другая часть общества обманывает себя, что введение новых законов что-то изменит, хотя эти законы также никто не собирается выполнять. Люди жалуются на маленькие зарплаты, но продолжают работать, при этом работают плохо, жалуются на воровство, но сами воруют, жалуются на плохое качество услуг, но не хотят платить за них больше.

Извращенное семьюдесятью годами безумной борьбы со здравым смыслом общество до сих пор не может прийти в себя

Ложь, самообман, бедность и чувство унижения — уже достаточная база для фашизма. Россия всегда была этатистским государством. После революции коммунистическая партия просто встроила в систему этого этатизма социально-экономическую сторону. Извращенное семьюдесятью годами безумной борьбы со здравым смыслом общество до сих пор не может прийти в себя. Даже умные и образованные люди, которые видят и чувствуют проблемы самой системы государственной власти в России, умудряются делать дикие и парадоксальные выводы.

Для меня лично всегда самым ярким примером подобной дикости были замечательные по своему здравомыслию слова академика Жореса Алферова: «Если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников?»

Великолепно и логично, не правда ли? Академик продолжает: «Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета». Нарушение логики? Бог с ней! Ценности! И завершение цитаты: «Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче!»

И снова блестящая формулировка. Здравый смысл никуда невозможно спрятать — он пробьется сквозь все формальные и идеологические нормы. Существуют нормальные, соответствующие здравому смыслу функции государства, а существуют ненормальные. Государственное снабжение и безадресная социальная поддержка относятся к последним.

Миром движет рыночная экономика. «За счет бюджета» означает то же, что «за счет тех, кто платит налоги», бесплатного сыра не бывает. С точки зрения среднего российского гражданина, который налогов не платит и получает деньги от государства, выбор чего-либо за деньги — это унижение и оскорбление.

Нельзя упустить и еще один тонкий, но очень значимый социальный слой — это монопольный капитализм и бизнес, живущий на государственных заказах. Как показывает мировая практика, никто не способен принести обществу пользы больше, чем предприниматель, пока он остается настоящим предпринимателем в конкурентной среде, и ученый, если занимается настоящей наукой. И никто не способен нанести больше вреда, чем ученый, если он начинает работать на военно-промышленный комплекс, и бизнесмен, подсевший на государственные заказы. Здесь это вопрос о социальном искушении и выборе осознанного отказа от свободы ради благополучия. Все крупные германские буржуи захотели ради гарантированной прибыли потерять себя и стать фюрерами предприятий.

Выбор ложного и временного благополучия в пользу отказа от свободы и возможности дальнейшего выбора — это возможный крест каждого из нас. Работать на государство — это уже слишком серьезный компромисс со своей совестью. Лично я на это пока не способен. А все ли могут избежать искушения?